– Это богохульство!
– Не больше, чем соединять Аполлона и Христа, Аристотеля и Блаженного Августина.
– Я признаю, что много лет занимался глупостями,
– Ох-хо-хо, вы шутите.
– Почему? Просто я в который раз убедился в том, что нет ничего выше святой католической церкви и кристального учения Христова. Кто не внемлет ее слову, тот находится в когтях дьявола.
«Католическая церковь сама наполовину в когтях дьявола, – подумал Орландо Виллас. – Идеи, доведенные до непререкаемости, догмы, извращенные алчными устремлениями или гордыней, неспособность принять чужое мнение и дать право человеку на собственные мысли – все это привело к бесчисленным жертвам и рекам крови. Если бы не святое подвижничество, не вершины духа, не монастыри, где в самые тяжелые времена тлел огонь знания и сохранились библиотеки, можно было бы сказать, что католическая церковь служит сатане».
– Вряд ли это наиболее подходящая тема для вечерней беседы, – махнул рукой дон Орландо. – Давайте я все-таки покажу вам мои новые книги. Думаю, они развеют ваши дурные мысли.
Виллас удалился, оставив Алонсо одного у столика с блюдами и напитками. Алонсо застыл на стуле как изваяние, положив ладони на колени и выпрямив спину. Если бы кто-то посмотрел сейчас в его глаза, то с удивлением увидел бы, как расширились его зрачки, а потом заметались в какой-то жуткой пляске. Но еще больше поразило бы то, что творилось в его душе. Сознание Алонсо будто погружалось в мутную зловонную жижу, в которой копошились отвратительные и бессвязные мысли.
Алонсо вдруг окончательно понял, что Виллас никогда не был его другом, мало того, этот притворщик сосредоточил в себе самые мерзкие душевные качества. Как легкомысленно смотрел он на жизнь и на вещи святые, заслуживающие самого почтительного отношения. Виллас наверняка смеялся над ним, как над забавной обезьянкой. Как можно было не замечать этого раньше? А эти вечные подначки, пустые споры, в которых Орландо проявлял чудеса изворотливости и болтливости, лишь бы разозлить собеседника, поиздеваться над ним. Это ли не низость? Кроме того, Виллас всегда ненавидел его. Да, да, именно ненавидел! И презирал! И только его, Алонсо, доверчивость и наивность мешали ему увидеть это. Но теперь Господь открыл его взор, теперь видно то, что было сокрыто еще недавно. Кроме того, черная душа Орландо несомненно посвящена злу, он запутался в путах дьявола. Он еретик. Еретик! Он вежлив, обходителен, умен, изворотлив, но ему не провести Алонсо Диаса! Не провести! Дон Орландо Виллас – это змея, у которой длинные зубы, полные яда… Яда?..
Алонсо сжал зубы так, что они скрипнули, и рывком распахнул ворот. Душно. Тяжело. Он закусил губу и не почувствовал боли, хотя на ней выступила кровь. Он никак не мог решиться. Но шаг за шагом двигался к обрыву.
Все! Чему быть, того не миновать!…
Когда дон Орландо Виллас вернулся со стопкой книг, к удовлетворению своему, он отметил, что гость за время одиночества немного пришел в себя.
– Посмотрите, Алонсо, среди моих приобретений есть весьма любопытные тома. Вот арабская «Астрономия» тринадцатого века, которая…
– Давайте, Орландо, для начала выпьем по кубку вина.
На столе уже стояли наполненные кубки.
– С удовольствием.
Они осушили кубки. После этого Алонсо быстро просмотрел книги, выразив свое одобрение. «Астрономию» он попросил дать ему на несколько дней.
– Пожалуйста, – с готовностью согласился Орландо – Надеюсь, что вы оставите мысли о тщетности земной юдоли и будете заниматься тем, для чего созданы – преумножать знания и постигать истины, скрытые от взоров обычных смертных.
– Благодарю. Действительно, я наговорил сегодня много лишнего, – засмеялся Алонсо, но смех его был какой-то странный, и дон Орландо с подозрением взглянул на приятеля.
– Пожалуй, мне пора оставить вас, – с притворной горечью вздохнул Алонсо. – Я сегодня устал и хочу пораньше лечь спать.
– Это все ваша работа по ночам. Вы подтачиваете свои силы. Впрочем, я тоже что-то неважно себя чувствую.
Дон Орландо вдруг на самом деле почувствовал, что ему становится тяжело дышать. Он устал. Нужно хорошенько выспаться. Завтра важная встреча с гонцом от Верхних Адептов…
Алонсо спал как убитый. Проснулся он в полдень и чувствовал себя, как после сильного похмелья. Он никак не мог вспомнить, что же вчера произошло. В голове была какая-то каша. А потом, когда в спальню вошел слуга с печальным известием, он разом припомнил, что сегодня ночью скончался Орландо Виллас. Скорее всего подвело сердце.
Дон Алонсо обхватил голову руками. С его глаз будто сорвали пелену, и он ясно увидел все, что происходило в последние дни: он жил, словно во сне; в какой-то богопротивной, будто специально попавшейся под руку книге нашел рецепт яда; метался по городу, стараясь найти все необходимое для его приготовления, затем неожиданно понял, для чего ему нужен этот яд.
Дон Орландо был одним из немногих людей, которых любил Алонсо, и кому, надо признаться, он завидовал. И зависть эта, дурные бесовские мыслишки, которые посещают каждого, вдруг превратились в монстров, сожравших разум Алонсо, подчинив его волю. И вот результат – дон Орландо мертв. Он пал от руки своего друга. От его, Алонсо, руки.
Боже, что же делать? Осталось еще немного яду. Должно хватить… Он нашарил кожаный мешочек, развязал его, налил вина в кубок, насыпал туда черный, на миг вскипевший порошок.
Все кончено. Его душа обесчещена и заслуживает только адских мук. Он оказался слаб, не смог противостоять злу, которое то ли поднялось из глубин его души, то ли пришло откуда-то извне.
Алонсо поднес кубок к губам. И…
– Не надо. Ты не так виноват. Ты должен искупить… – послышался откуда-то издалека едва слышный, но не ушами, а как бы передаваемый вибрацией, отдающийся легкой ласковой дрожью в каждой частичке существа, голос.
Алонсо мог поклясться, что голос этот принадлежит Орландо. Ученый с размаху выплеснул содержимое кубка на ковер. Да, смерть была бы слишком маленькой платой за все, что он сделал!
В тот же день Алонсо изъявил желание удалиться в монастырь, где твердо собрался провести всю оставшуюся жизнь…
Адепт поднес руку к горящей на узком корабельном столике свече и медленно вдавил ее в крышку стола. После этого он открыл глаза. Никакого следа ожога на его руке не было.
Я был поражен тем, что услышал. Дон Орландо мертв. Впав в транс, Адепт способен читать отдаленные события как в книге, от его взора не скроется ничто. Да, дон Орландо мертв.
– Смерть забирает одного за другим вместо нас, – горько вздохнул я. – Наш жребий обрушивается на всех, с кем мы сталкиваемся.
– Да, это так. Но мы ничего не можем изменить. И вряд ли смогли бы чем-то помочь Орландо. Он отдал свою жизнь взамен наших. Я уверен, что верни мы все назад и спроси его, согласен ли он на это, он бы согласился. Он был все-таки посвященным и понимал, что наши жизни сейчас важнее жизней тысяч других людей…
