— Весной мы получили информацию о террористических группах, действующих скоординированно на территории нескольких европейских стран, и взрывах, готовящихся в разных населенных пунктах Швеции. Однако только в одном случае нашлось достаточно подтверждений, чтобы воспринимать угрозу всерьез.
Новый слайд. Фредрика узнала этих людей по фотографиям в газетах. Двоих из них Верховный суд недавно признал виновными в подготовке теракта. Третьего, Захарию Келифи, оправдали.
— В первое время у нас не было никаких оснований подозревать в чем-либо Захарию Келифи. Однако потом его все чаще стали видеть в компании наших главных подозреваемых. Один из них как-то сказал по телефону Захарии, что тот должен «съездить и забрать то, о чем говорили вчера». И Захария поехал и получил пакет. В нем, как выяснилось позже, находились вещества, которые могли быть использованы как компоненты взрывчатой субстанции.
— На суде он сказал, что не знал о содержимом пакета, — напомнил госсекретарь.
— Нет сомнений в том, что ему это было известно, — возразила Эден. — На кадрах, отснятых скрытой камерой, он выглядел уж слишком беспокойным, забирая пакет из бутика. Он несколько раз обернулся и взмок от пота, прежде чем донес его до машины и сел за руль. К этому можно добавить, что один из двух главных фигурантов, Эллис, указал на него как на сообщника.
— Но впоследствии он отрекся от своих слов, не так ли?
— Да, и это нас удивило. До суда он достаточно определенно разъяснил нам роль Келифи во всей этой истории. Келифи оказывал им большую помощь. Для нас осталось загадкой, почему Эллис пошел на попятную, когда прокурор стал его допрашивать. Мы пробовали выяснить, не подвергался ли он угрозам, но Эллис отказывался отвечать на наши вопросы. Он перепутал людей и имена и, к сожалению, дезинформировал нас — вот единственное объяснение, которое удалось из него вытянуть. Разумеется, никто этому не поверил. Эллис говорил правду на допросах предварительного следствия и солгал на суде.
Министр юстиции молчал. Эден продолжила:
— И как потом выяснилось, это был не единственный случай сотрудничества Келифи с террористами. Задним числом мы установили, что он фигурировал в аналогичном деле еще в две тысячи девятом году, то есть сразу после того, как получил вид на жительство. Тогда мы преследовали нескольких человек по подозрению в финансировании террористических группировок за границей. К сожалению, дело закрыли за недостатком улик.
На экране появилось новое изображение. Фредрика и остальные подняли глаза.
— Мы собрали информацию о телефонных контактах подозреваемых. Несколько номеров так и не удалось идентифицировать. Однако впоследствии выяснилось, что одним из этих номеров пользовался Келифи. Благодаря этому задним числом было установлено, что он являлся фигурантом еще по крайней мере в одном расследовании, а именно том, которое мы инициировали в связи с террористической угрозой во Франции в прошлом году.
Министр перевел недоверчивый взгляд на Эден:
— И в том деле он тоже оказался замешан?
— Точно сказать нельзя. Но нам известно, что еще до совершения теракта Келифи вступал в контакт с одним из главных подозреваемых, который был весной осужден французским судом. Хотя, как я уже упоминала, владельца этого номера установить так и не удалось.
Фредрика насторожилась. Прослушивание и отслеживание телефонных разговоров — кропотливый труд, отнимающий много времени. Она знала это по работе в полиции, где когда-то сама занималась чем-то подобным. Нелегко бывает понять, как связаны между собой на первый взгляд совершенно разрозненные факты.
— А вы спрашивали об этом самого Келифи? — поинтересовалась Фредрика. — Что он говорит по поводу того контакта и своего участия во французском деле?
— Он утверждает, что купил свой первый мобильник в феврале-марте две тысячи одиннадцатого года, — ответила Эден. — До того этот номер принадлежал кому-то другому.
— И вы можете это опровергнуть? — подал голос госсекретарь.
— Нет, но этого и не требуется, — покачала головой Эден. — Он не может назвать ни более-менее определенное время покупки, ни продавца, ни цену. Очевидно, все это придумано задним числом.
— Так-так… — вздохнул министр, не скрывавший желания покончить с этим вопросом. — Захария Келифи оправдан судом, а вы хотите лишить его вида на жительство?
— Именно, — подтвердила Эден. — Мы полагаем, того, что вы здесь услышали, достаточно для отзыва его временного вида на жительство. Захария Келифи должен быть задержан для последующей депортации на родину, в Алжир. Так или иначе он фигурировал в трех расследованиях, а один из главных обвиняемых по последнему делу показал на него как на своего сообщника в подготовке теракта.
Министр откинулся на спинку стула:
— И что его ждет в Алжире? Нет ли там препятствий для исполнения подобного решения, если оно будет принято?
— Миграционный суд считает, что препятствий нет. Алжирские спецслужбы не были вовлечены в нашу работу и не имеют собственных причин преследовать Келифи. Опасаться, что он будет убит или подвергнут пыткам, нет никаких оснований.
— А как же угроза, которая стала причиной выдачи вида на жительство? — снова вмешался госсекретарь.
— Уже не актуальна, — ответила Эден. — Отец и брат его бывшей гражданской жены погибли в автокатастрофе. Оставшиеся члены семьи не выказывают намерения мстить Келифи.
Фредрика молчала. То, что рассказывала сейчас Эден, напоминало ей историю из жизни инопланетян.
— А чем живет этот Захария? — поинтересовался министр.
— Работает в клубе.
Фредрика вспомнила портрет Келифи в одной из газет: парень с честным лицом, любимец молодежи. Помогает юным иммигрантам интегрироваться в шведское общество. Свободно говорит по-шведски и может считаться образцом для подражания во многих отношениях. Такой вот клубный работник, в свободное время помогающий террористам. Фредрика не понимала, как один человек может это совмещать.
— И как будет выглядеть в массмедиа наша почтенная организация? — Министр заерзал так, что ножка стула шаркнула по паркету. — Один раз Захария Келифи был оправдан в зале суда, в другой раз отпущен за недостаточностью улик, тем не менее СЭПО высылает его из страны.
— А что вы предлагаете? — задала встречный вопрос Эден. — Оставить все как есть? Держать его под наблюдением? Сделать лидером парней из предместий с иммиграционным прошлым? О, ему есть на что их вдохновить! Конечно, можно и так. Но и для вас, и для нас это было бы непростительной профессиональной ошибкой. Потому что это наша с вами задача — избавить страну от присутствия людей, представляющих угрозу ее безопасности. — Она тряхнула головой. — Вы знаете, что такое эффект домино? Мы не имеем права так рисковать и должны четко обозначить свою позицию. Плевать на негативные отзывы в газетах! Пусть те, кто смотрит в рот таким, как Захария Келифи, поймут главное: со шведской демократией шутки плохи.
