— Досчитаю до трех, чтобы дать вам фору.
Джорджина вскочила и помчалась как ветер. Детская находилась на нижнем этаже, и вечернее солнце светило в западные окна. Она побежала по коридору, через парадную столовую, мимо библиотеки и дальше, в просторную гостиную.
Джордж Финн, граф Уинчилси, большой друг Леннокса, бывший к тому же энтузиастом игры в крикет, вышел из библиотеки посмотреть на бегущих. Он изумился при виде того, как красивая молодая леди-сорванец перелезает через спинки двух кресел в гостиной в безумном стремлении спастись от двух отчаянно кричащих детей, бегущих за ней.
— Не обращай внимания на шум, Джордж. Когда у нас гостит сестра жены, у нас всегда шум до потолка.
— Такую красавицу и я бы не отказался преследовать.
— Затруднительное положение, Джордж. Она еще не выезжает.
Граф сдвинул брови:
— Запретный плод?
— Этот плод еще не созрел, чтобы его можно было сорвать, — как видишь, леди Джорджина пока предпочитает детские игры.
— Мне повезло.
С этими словами Уинчилси протянул графу свой бокал, чтобы тот налил ему.
Вечером за столом элегантная девушка, со вкусом одетая, являла собой совершенно иное зрелище в отличие от той сорвиголовы, которая перепрыгивала через мебель в гостиной.
Когда ее представили графу Уинчилси, лицо ее озарилось улыбкой.
— Очень рада познакомиться с вами, Джордж. Буду с нетерпением ждать, когда вы научите меня бить по крикетному шару.
— Леди Джорджина, вы действительно соизволите сыграть в крикет?
— А почему бы и нет? Я играю в теннис, а когда живу в Шотландии, часто играю в гольф.
Граф был совершенно очарован этой оживленной красавицей и ловил каждое ее слово. К концу трапезы, когда с едой было покончено, и Джорджина опустила пальцы в хрустальную чашу для полоскания рук, он пробормотал:
— Ваше милое прикосновение способно обратить воду в вино. Мне даже хочется выпить эту воду.
Джорджина усмехнулась:
— Перед сном я буду мыть ноги. Может, мне велеть горничной оставить ее для вас?
На другое утро Джорджина проснулась и увидела, что Мэри лежит рядом с ней в кровати, свернувшись калачиком.
— Как ты сюда попала?
— Волшебной силой, — серьезно ответила та.
— А, после того как ты поела ежевичного джема, полагаю. Сегодня тепло и солнечно. Чем тебе хотелось бы заняться?
— Мы пойдем гулять в лес? Только мы вдвоем?
Джорджина взяла в руки пухлую ножку девочки и внимательно посмотрела на нее.
— А ты умеешь долго ходить?
— Я могу пройти много-много миль.
Джорджина коснулась большого пальца на ее ножке.
— Этот поросенок на рынок пошел. — Она коснулась следующего пальчика. — Этот поросенок дома остался. Этот поросенок мясо жарил. А у этого поросенка ничего не было, — грустно сказала она.
— Ах, бедненький поросеночек! — с искренним сочувствием вздохнула Мэри.
Джорджина выразила на своем лице не грусть, а радость.
— Этот поросенок кричал «Иии! Иии!» всю дорогу домой.
Она отпустила ножку и пощекотала девочке животик. Малышка смеялась и извивалась, подушки разлетелись во все стороны, и обе они — Джорджина и ее племянница — со смехом скатились с кровати.
Вошла горничная, которая принесла на подносе завтрак.
— Вот вы где, маленькая мисс Озорница. Няня вас обыскалась.
— Я большая, — возразила Мэри.
— Скажите няне, что она цела и невредима и что она у меня. Большие девочки проводят утро вместе.
— Хорошо, миледи.
Горничная присела в реверансе и вышла.
— Я скоро вырасту такая же большая, как ты, тетя Джорджи.
Мэри стала на цыпочки рядом с теткой. Поскольку Джорджина была невысокого роста и ей еще самой предстояло вырасти, голова Мэри пришлась как раз под ее грудью.
Вскоре эти большие девочки съели все, что было на подносе.
— Ступай оденься. Найди старую блузу, которую не жаль порвать в лесу, и не забудь надеть ботинки.
Сама Джорджина надела самое простое платье из сероватого батиста, выглядевшее довольно скучно. Не важно, если оно испачкается, — на нем грязи даже не будет заметно. Она натянула чулки и обула крепкие ботинки для прогулок. Расчесала темные локоны и распустила их по плечам.
Пара любительниц природы отправилась на прогулку и вскоре оставила сады Мэрилибон-Мэнора позади. Они стали подниматься по лесистому склону, известному под названием холм Первоцветов, и над их головами собрались тучи мелких мошек. Джорджина сорвала две ветки с густыми листьями и отдала ту, что поменьше, Мэри.
— Размахивай ею как волшебной палочкой, и мошки разлетятся… уф!
Мэри, подражая ей, махнула веткой:
— Уф! Уф! — И радостно рассмеялась. — Она и правда волшебная!
Они дошли до вершины холма Первоцветов и посмотрели вниз.
— В таких лесах, как там, внизу, обычно водятся олени. Пойдем-ка дальше потихоньку.
Полевка пробежала под большим лопухом, и Мэри восторженно пискнула. Этот звук потревожил пару белок, и бурый кролик, который ощипывал папоротник, в страхе ускакал прочь. Мэри приложила палец к губам.
— Ш-ш-ш!
Они остановились и прислушались. Джорджина услышала шум журчащей воды и крики мальчишек. Они спустились с холма и вышли из леса на луг, по которому бежал широкий ручей — приток Темзы. Два мальчика стояли на берегу с удочками в руках.
— Вот шумят-то, черт бы их побрал! — прошептала Мэри.
Джорджина знала, что это слово ее маленькая племянница не должна употреблять, но еще она знала из личного опыта, что в доме, где много детей, ругательные выражения обычно в ходу.
Когда они подошли к ручью ближе, Джорджина увидела, что мальчики ростом почти с нее, хотя, по ее предположению, им было всего одиннадцать-двенадцать лет. Потом она заметила мальчика гораздо младше, сидящего на берегу, и решила, что все они братья.
— И как рыбка? — спросила она.
— Не клюет, — ответил старший.
— Это потому что здесь слишком мелко. Если хочешь поймать рыбку, нужно зайти на середину, где глубже.
— Вы уверены? — спросил темноволосый мальчик с серьезным лицом.
— Конечно, уверена. Когда я ловлю рыбу на реке Спей в Шотландии, я всегда захожу подальше. Давай я тебе покажу.
— Уильям, дай ей свою удочку, — велел старший брат.
— Мэри, сядь на берегу и смотри.
Джорджина сбросила ботинки, подвернула юбку, взяла у Уильяма удочку и пошла туда, где вода доходила ей до колен.
