— Пожалуй, остановимся здесь. Наполним фляги, напоим лошадей. Они давно не отдыхали.
— Вы меня развяжете? — дрожащим голосом спросила Энни.
— Что ж, разомни ноги. Только обещай, что будешь хорошо себя вести.
Энни сверкнула глазами, но Сэм все же смилостивился — подошел к ее лошади и развязал ей руки. Она потерла саднящие запястья, спрыгнула на землю, и тут лицо ее озарилось улыбкой: с седельной луки свисала ее сумка! Не долго думая, Энни вытащила из нее свой бумажник.
— Вот, смотрите! — объявила она, протягивая бумажник Сэму Ноублу.
Он сдвинул брови.
— Что это?
— Мой бумажник. Откройте его и увидите, что я вовсе та женщина, которую вы ищете.
Он нахмурился еще сильнее.
— Как я это увижу?
Энни быстро открыла бумажник и подняла его повыше.
— Здесь мои водительские права и другие документы, удостоверяющие личность. Они доказывают, что я не Рози Диллон, а ее праправнучка и что мы с вами живем в девяностые годы двадцатого века, а не в восьмидесятые годы девятнадцатого.
Ее похититель осклабился.
— Девяностые годы двадцатого века?
— Да.
Тихо выругавшись, Сэм выхватил у Энни бумажник, резко закрыл его и снова сунул в ее сумку.
— Вот что, сестренка, я не собираюсь слушать твои байки и рыться в твоей сумке. Все знают, как хитра и изворотлива Грязная Рози. Ты нарочно плетешь мне разную галиматью, чтобы спасти свою голову. А если это не так, значит, ты совсем свихнулась.
— А вы нет?
Сэм достал из кармана объявление о розыске, развернул его и с отвращением помахал им у нее перед носом.
— Сколько можно повторять? На этом плакате твой портрет! И не пытайся переубедить меня своими дикими выдумками. На своем веку я переловил немало бандитов и скорее поверю в то, что ты врешь, чем в то, что ты сумасшедшая. Но ничего! Судья Райчес знает свое дело. Он заставит тебя заплатить за твои преступления, будь ты хоть трижды чокнутой. — Он помолчал, с презрением оглядев свою пленницу. — У тебя вид настоящей преступницы, сестренка, и не надо мне морочить голову!
— Да вы… — Энни гневно взмахнула своей сумкой. — Почему вы меня не слушаете и даже не хотите взглянуть на мое удостоверение личности?
Он тяжело дышал.
— Замолчи — или я выброшу твои сокровища в ближайшую канаву!
Энни подчинилась, скрипнув зубами. Сэм Ноубл отвернулся и повел лошадей к ручью. Она оглядела каменистое ущелье, оценивая свои шансы на побег.
— И не вздумай смыться! — крикнул он через плечо. — Я быстренько тебя подстрелю. Как я уже говорил, мне все равно, в каком виде тебя привезти.
Энни высунула язык и тихо передразнила его, глядя ему в спину:
— Мне все равно, в каком виде тебя привезти!
Радуясь, что Сэм Ноубл не видел этой демонстрации протеста, она прочистила горло и крикнула:
— Эй, мне надо… кое-что сделать!
Он с усмешкой обернулся.
— Брось мне пальто и сапоги, а уж потом отправляйся.
— Но я же замерзну до смерти! — возмутилась Энни.
— Пошевеливайся, тогда не замерзнешь! Зато в одних чулках и без пальто ты от меня не удерешь.
Энни знала, что он прав. Тихо выругавшись, она стянула сапоги и пальто, бросила их Сэму Ноублу и нырнула в заросли молодых тополей.
Когда она вышла, он швырнул ей вещи назад.
— Ну что ж, лошади напились, фляги полны. Готова ехать дальше?
Дрожа от холода, Энни надела пальто и уселась на землю, чтобы натянуть сапоги.
— Я поквитаюсь с тобой в аду, Сэмюел Ноубл! — процедила она, стуча зубами.
Он подошел ближе и рывком поставил ее на ноги. — Вот там ты точно меня одолеешь, милая!
Энни так и подмывало хлестнуть его по нахальной физиономии, но она боялась, что он даст ей сдачи. Когда она взобралась на свою кобылку, Сэм опять привязал ее руки к луке седла, окончательно испортив ей настроение. Запястья, натертые грубой веревкой, нестерпимо болели.
И все же, когда они тронулись в путь, Энни убедила себя, что сдаваться нельзя. Глядя на маячившую впереди Черную гору, она испробовала дружелюбный тон:
— Послушайте, мистер, мне кажется, мы с вами неудачно начали. Но это маленькое недоразумение легко исправить. Признайтесь, что вы допустили ошибку, за которую вам придется дорого заплатить. Вы похитили меня и проведете остаток жизни в тюрьме…
— Я тебя похитил? — фыркнул он. — Я задержал преступницу, леди.
Ее терпение лопнуло.
— Черт возьми, вы задержали не ту женщину! Оставьте меня в парке этого штата, и разойдемся по-хорошему, а?
— В парке какого штата? Мы в самом центре индейской территории, сестренка.
— Индейская территория? Мистер, да вы совсем чокнутый!
— А ну заткнись! — прорычал он. — Меня тошнит от твоей болтовни.
Энни тихо выругалась и уставилась на дорогу.
Ехавший рядом с ней Сэмюел Ноубл, денверский охотник за головами и настоящий мужчина с Дикого Запада, пребывал в полной растерянности из-за арестованной им преступницы. Разумеется, это ее портрет он видел на объявлении о розыске. Он хорошо запомнил это лицо. Бабушка Ноубла, мудрая шайеннская колдунья, заставила его прислушаться к словам юродивого из ее племени, который сказал, что разыскиваемая им женщина находится по ту сторону от южного ветра. Ноубл отправился на юг. Он ехал долго и наконец нашел свою жертву. Теперь он отдаст ее в руки правосудия и получит заслуженную награду. Но она какая-то странная… Твердит, что он нашел не ту женщину, что она из будущего века. Чепуха! Несчастная просто хочет заморочить ему голову, чтобы спасти свою жизнь.
Однако она оказалась гораздо более симпатичной, чем он ожидал. И высокой — ростом почти с него, то есть под шесть футов. У нее роскошный бюст и длинные ноги, крепко сжимающие бока лошади. Сразу видно опытную наездницу… Впрочем, какой преступник не умеет скакать верхом? Особенно красиво ее лицо — широкий лоб, большие голубые глаза, прямой женственный нос, полные губы и острый подбородок. Густые каштановые волосы отливают золотом. Так и хочется расплести ее косу и запустить пальцы в пышные локоны!
Сэм Ноубл застонал, гоня прочь эти опасные мысли. Он еще никогда не арестовывал женщину-преступницу, но сейчас ему доверили это важное дело, и он не имеет права испытывать нежных чувств к своей пленнице. Какой бы красавицей она ни была, ей, как и всем убийцам, суждено закончить свою жизнь, заплатив головой.
Вдруг его арестантка громко охнула.
— Что, сестренка, в твое седло попала колючка? — спросил он, обернувшись.
Побледневшая Энни кивнула на трех далеких всадников, вздымавших тучи пыли на горизонте.
