Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Может, я осмотрю погреб? Обещаю, все, что найду, отдам вам, – предложил Родион.
– Нет, я должна сама.
– Тогда спускайтесь, я подам вам свечу.
Я подошла к краю люка и заглянула в погреб. В верхней части виднелись перекладины железной лестницы, ведущей вниз. Ступеньки были холодные и грязные – песок со ржавчиной. Я спускалась все ниже, пока нога моя не коснулась земли. Я подняла голову: Родион остался у самого края люка и, присев на корточки, смотрел на меня. Я огляделась вокруг. Зловещий полумрак давил со всех сторон. Стены погреба были мокрыми, воздух – холодным, пахло чем-то кислым. В одном углу я увидела деревянный бочонок. Я подошла к нему, подняла крышку и заглянула внутрь. В бочонке была капуста, квашеная или соленая, я не очень в этом разбираюсь. Это от нее исходил такой странный запах. На полу около бочки я нашла бутылку водки, потрогала крышку: запечатана. Похоже, до этой друзья не добрались. Или оставили ее хозяину, на опохмелку. Я поставила бутылку на песчаный влажный пол. Надо выбираться отсюда, ничего интересного здесь нет.
– Татьяна, вы что-нибудь нашли? – спросил Родион, когда я вылезла наверх.
– Нашла непочатую бутылку водки и закуски целую бочку. – Я отряхнула руки от песка. – А как на чердак попасть?
Родион закрыл крышку погреба, постелил сверху половик и повел меня на второй этаж. В гостиной я увидела лестницу, ведущую наверх. Кстати сказать, гостиная мне понравилась. Это была достаточно просторная светлая комната, два окна ее выходили на одну сторону улицы и одно – на другую. В комнате был отделанный огнеупорным кирпичом камин, конечно, не такой, какие делают сейчас, а очень примитивный, но – тем не менее. На нем – два старых подсвечника, около него – два кресла, «лицом» друг к другу. Чуть поодаль – диван, поновее, чем внизу, на веранде. Похоже, на нем-то и спал Родион. Старенький телевизор на стареньком же комоде. Около дивана тумбочка, на ней – катушечный магнитофон. Надо же, какая экзотика! Раскладной стол стоял у одного из окон. На окнах красовались занавески, им было, наверное, уже полвека. И вообще, все здесь было из пятидесятых-шестидесятых годов. Можно просто музей открывать для молодежи, чтобы посмотрели, как жили их родители в детстве.
Я заглянула в спальню. Маленькая комнатка, одно окно. У противоположных стен стояли две железные кровати-полуторки. Между ними – небольшой столик со старинной настольной лампой. Маленький шкафчик для одежды скромно ютился в углу. Постели не успели убрать. Здесь, как я поняла, спали Иван и Роман.
Мы с Родионом полезли на чердак. Это была комната в виде прямой треугольной призмы, под самой крышей. Здесь все было в пыли и паутине. В одном углу стояли несколько плетеных корзин, какие-то ящики и рулон старых обоев. В другом – два сломанных стула. Должно быть, хозяева надеялись их починить когда-нибудь… в необозримом будущем, иначе бы выкинули эту рухлядь или сожгли в костре. В одном месте лежал свернутый вчетверо рваный полосатый матрац. Кое-где из него торчала серая вата.
– Какой хлам! – сказал Родион. – Зачем люди копят подобный мусор десятилетиями? Теперь вот придут новые хозяева, наверняка все выбросят…
Я осмотрела вещи на чердаке, потом подошла к маленькому окошку, пропускавшему в помещение немного света, открыла его и выглянула. Сверху сад смотрелся просто здорово, особенно банька, она была как игрушечная. А место для костра находилось под самым чердачным окошком. Вокруг кучи золы стояли три деревянных чурбака и один дряхлый табурет с отпиленными наполовину ножками. Рядом возвышалась небольшая поленница дров под навесом. Мангал был врыт в землю. Эту милую полянку с одной стороны закрывал дом, с другой – кусты сирени, с третьей – кусты малины. Очень живописный закуток! Так вдруг захотелось мне посидеть у костра на таком вот пенечке, а если бы еще и шашлычок горячий, пахнущий дымком…
Но нет, я приехала сюда не за этим. Хватит мечтать! Что бы еще посмотреть здесь, на чердаке? Я отвернулась от окна и еще раз оглядела комнату. Все понятно, старая рухлядь, никому не нужная и всеми забытая. Конечно, ее место на свалке, и, думаю, новые хозяева именно туда ее и отправят…
Я подошла к выходу.
– Кажется, здесь нет ничего интересного для вас? – спросил Родион.
– Похоже, что так. Идемте вниз.
Родион первым стал спускаться по лестнице на второй этаж. Я пошла за ним, но на прощание повернулась, сама не знаю зачем, и еще раз заглянула в комнату под крышей. И тут, на находившемся почти на уровне моего лица полу, я увидела следы. В пыли, покрывшей пол достаточно плотным слоем (как видно, чердак хозяин посещал крайне редко), четко виднелись следы ног. Но это были не только мои следы. Мои шли к окну. Я по комнате особо не ходила, в основном осматривала все, стоя около двери. А эти следы вели к матрацу, сложенному вчетверо, топтались около него. И эти следы – не мои. Да и матрац, если присмотреться, был примят, как будто на нем сидели. Я подошла к нему и внимательно осмотрела. Ветхая грязная ткань в серую и синюю полоску. Стоп, а это что такое? Ого! Я, кажется, нашла кое-что интересное. В складочке лежал маленький стразик. Я взяла его в руку, и он блеснул ложным блеском. Откуда здесь, среди этого полуистлевшего хлама, страз? Крохотный, в виде многогранника, он был не больше спичечной головки. Я показала его Родиону.
– Откуда он здесь, как вы думаете? – спросила я.
– Понятия не имею. – Родион пожал плечами.
– Вот и я не имею. Но, согласитесь, как-то странно: современный стразик среди древней рухляди. Причем он попал сюда совсем недавно, видите: следы на полу?
– Согласен. Но такими стразами украшают одежду, по-моему, только женщины? А Чайник не любил возить женщин на дачу. Тем более зачем женщине лезть на пыльный чердак?
– Хороший вопрос, – сказала я, – причем женщина эта не просто залезла сюда, она, похоже, сидела на этом матраце, видите: он примят вот здесь, в середине?
Родион подошел и посмотрел на место, которое я указала.
– Да, пожалуй, вы правы. Здесь сидели. Характерная вмятина.
– Родион, вы сказали, что Виктор не любил возить своих женщин на дачу. Но иногда он все-таки кого-то привозил?
– Не знаю, нет, по-моему. Он как-то рассказывал, что, когда его родители купили эту дачу (года через два, как он институт закончил), он привез сюда одну девушку. Ему-то самому здесь нравилось. Чайник – деревенский житель, и эта избушка на курьих ножках была для него чем-то вроде виллы. А может, она просто напоминала ему родной дом в деревне. Но его даме сердца эта хижина не понравилась. Она стала насмехаться над Чайником, назвала его деревенским валенком, а дом – курятником… ну, и что-то еще в этом роде. Короче, Чайник наш очень обиделся и поклялся, что отныне ни одна женщина не переступит порог этого дома. Конечно, с годами его обида, может, и прошла, только знаю одно: для него женщина на даче была все равно что для моряка женщина на корабле.
– Понятно. Ну, что ж, кажется, я все осмотрела. Можно отправляться домой.
Мы спустились с чердака и вышли из дома. Родион закрыл его на ключ. Потом запер баню. Мы вышли из калитки, Родион и ее закрыл. Сели в машину, поехали домой.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
