– Гляжу я на вас, девушки, – говаривал Джеймс, приподнимая свои ухоженные брови, – все хлопочете… Почему бы вам не последовать моему примеру и не предаться полному безделью? Это же намного проще!
Все знали, что Джеймс – рослый англичанин с длинными русыми волосами и тонким аристократическим лицом – фантастически ленив. Зато он был верным другом, которому всегда можно поплакаться в жилетку и рассказать обо всех своих проблемах. А если учесть, что в компании было четыре женщины, то проблем для его жилетки хватало с избытком. Лиза, например, никогда не испытывала потребности пойти к психоаналитику, у нее для этого был Джеймс, хотя она, разумеется, не рассказывала ему всего. И уж конечно, не собиралась делиться своими подозрениями относительно Грега.
Сегодня встреча у них был назначена в «Мистере Чау» – популярном заведении на Кэмден-драйв. Лиза приехала первой, со своим постоянным шофером Чаком – большим, бритым на-лысо негром, по совместительству телохранителем. Береженого бог бережет, хватит с нее преследователей, психопатов и чрезмерно рьяных поклонников. С некоторых пор осторожность была ее второй натурой.
Вслед за ней прибыл Джеймс, как всегда, изящный, в летней курточке от Армани и идеально отутюженных джинсах. Джеймс обожал шмотки, а Клод обожал их ему покупать.
Следующей была Тейлор Сингер. Высокая, очень эффектная женщина за тридцать, с кошачьими зелеными глазами, длинными вьющимися волосами и выразительными чертами лица. Она была замужем за Лоренсом Сингером, многократным лауреатом «Оскара», сценаристом, режиссером и продюсером. Тейлор была актрисой, но вынашивала планы постановки собственного фильма в качестве режиссера (с собой в главной роли, разумеется), однако этому проекту было уже больше двух лет. Пока что мечта не осуществилась, но, с учетом ее непреклонной решимости и помощи могущественного супруга, непременно должна была осуществиться.
За Тейлор приехала Стелла Росситер, невысокая, энергичная блондинка, выступавшая в роли сопродюсера собственного мужа. Мужа звали Сет, и он был на тридцать лет старше своей миловидной и острой на язык третьей жены. Они составляли вполне респектабельную и весьма влиятельную чету и выпускали сплошь хиты.
Стелла была беременна. Нет, вообще-то, беременна была не она – Стелла была слишком занята, чтобы взвалить на себя еще и это бремя. Поэтому она обратилась к медицине, чтобы осуществить искусственное оплодотворение ее яйцеклетки спермой Сета, после чего имплантировать эту яйцеклетку в организм суррогатной матери. Стелла без умолку хвалилась перед всеми (кто был готов ее выслушивать), что они ждут близнецов. Не сказать, чтобы трое взрослых детей Сета от предыдущих браков были в восторге. Как и его бывшие жены.
Последней появилась Киндра, знойная чернокожая дива, у которой была извечная привычка всюду опаздывать.
Лиза выразительно взглянула на часы.
– Что опять случилось? Тяжелые времена настали? – беззлобно спросила она.
– Ну, знаешь, дорогая, если б у меня настали тяжелые времена, вы бы тут до ночи сидели, – ответила Киндра своим низким, прокуренным голосом.
Все засмеялись, а Киндра заняла свое место. Это была пышная женщина с роскошным бюстом, длинными, как у Тины Тернер, ногами и массой темных вьющихся волос. Киндра уже двадцать четыре года была замужем за Норио Домингосом, одним из самых удачливых продюсеров в мире грамзаписи.
– Начиная с завтрашнего дня, девочки, мы с Норио садимся за запись, – нараспев проговорила Киндра, – так что до самого юбилея вы нас не увидите. А сейчас налейте-ка мне мартини, и давайте поедим!
Обед оплачивала Лиза. Она сделала знак официанту и заказала напитки и всякие закуски – от салата из водорослей до жареных ребрышек. Она знала, что, скорее всего, еда останется нетронутой – поскольку все, включая Джеймса, постоянно сидели на диете. Но стол не должен пустовать – вдруг у кого-нибудь прорежется аппетит.
– Джеймс, начинай, – сказала Лиза, повернувшись к своему лучшему другу из представителей сильного пола. – Ты у нас всегда в курсе всех сплетен, так что поделись свеженькими. – Нельзя сказать, что ее разбирало особенное любопытство, сплетни не были ее стихией, просто ей нужно было как-то отвлечься от своих проблем.
– Ну… – начал Джеймс, заговорщически блеснув серыми глазами. – Кто-нибудь уже слышал о Рики Мартине и двух французских манекенщицах?
– И не только слышали, – перебила Стелла. – Я даже была у него на одной вечеринке. Ты нам что-нибудь неслыханное расскажи!
– Я тоже имела счастье, – оживилась Тейлор. – Можете себе представить: резиновые члены прямо из посудомоечной машины! И смешная бывшая медсестра, которая пыталась всех научить, как это делается. Нет, вы только вообразите!
– Я вас умоляю! – простонал Джеймс. – Еще не вечер для таких сальностей.
– Вот что, дамы, – пропела Киндра, – если вас до сих пор еще можно чем-то таким удивить – советую сложить чемоданы и отправляться туда, откуда приехали.
После этого все пошло в штатном режиме.
Ники мчалась на большой скорости, держа одну руку на рулевом колесе, а второй сжимая мобильник. Эвана она застала на съемочной площадке в Аризоне, где он работал над очередной картиной.
– Занят? – без предисловий спросила она.
– Главным образом тем, что скучаю по тебе, – ответил жених.
– Признайся, как у тебя это получается – всегда находить нужные слова в нужный момент? – спросила она, испытывая удовольствие оттого, что он по ней соскучился.
– Опыт.
– Не говори мне ничего об опыте! – Ники с визгом затормозила на красный сигнал светофора.
– Это почему же?
– Опыт означает: у тебя были до меня другие женщины. Я даже думать об этом не желаю.
– Никаких других женщин! – торжественно поклялся Эван. – До тебя я был девственником. И не позволял себе ничего, кроме онанизма.
– Ого! Уж лучше бы были другие женщины! – рассмеялась она, не обращая внимания на мужика в «Тойоте» позади, который малопристойными жестами выражал негодование по поводу ее чересчур резкой остановки.
– Ну, тебе сегодня не угодишь, – весело заметил Эван.
– Я решила позвонить отцу, – объявила Ники и достала из сумочки сигареты.
– Зачем? Сообщить, что я онанист?
– Какой ты смешной! – Ники снова засмеялась.
– Согласен, – признал он. – Но для тебя, я думаю, это не новость.
– Хм-мм… А как там Брайан? – небрежно поинтересовалась она и закурила.
– Дурит, как всегда.
– Иными словами, все, как обычно?
– Можно и так сказать.
Зажегся зеленый, и Ники так же резко рванула с места.
– Пришли мне на «мыло» выражения своей любви и преданности.
