— Ты что, с секундомером каждый раз засекаешь?
— Да. И прогресс налицо. Учти: ты под моим постоянным наблюдением. Как помрачнеешь, сразу начну смешить.
Тут к ним особой походкой приблизилась Лена.
— Как, ты еще не ушла? Решила остаться? — недовольно спросила она у Авроры.
— Да нет. Уже ухожу.
— Са-аша, — томно протянула Леночка. — Ну когда мы с тобой пойдем на склад вино выбирать? Нам же поручи-или.
И, подхватив его под руку, она потянула его к подвалу. Саша, однако, на нее не смотрел, а, повернувшись к Авроре, заговорщицки ей подмигнул.
По дороге домой она несколько раз поймала себя на том, что губы сами собой растягиваются в улыбке и, главное, ей хотелось улыбаться. Даже заставлять себя не надо.
Какой он милый, размышляла она, и совсем не похож на остальных мужиков в офисе, с их вечными двусмысленными скользкими шуточками, сальными взглядами и похотливыми попытками прижать тебя в первом попавшемся темном, а порой и светлом углу.
Нет, Саша понял, что творится у нее на душе. Как он вовремя и к месту за нее заступился. И, главное, получилось у него совсем необидно. Оглядываясь назад, Аврора вдруг поняла, что он давно уже к ней относится по-особенному. Вот, значит, почему Ленка в последнее время то и дело хамить ей начала! Видимо, раньше самой Авроры заметила, и теперь ревнует! Хвасталась ведь, что Сашу почти в постель уложила. Совсем крохотное усилие осталось. Но Ленка ему не нравится. Теперь Авроре это совершенно ясно! Ему нравится она. Это грело душу. И душа начала понемногу оттаивать.
А Саша проявлял к Авроре все больше внимания. Подсаживался за обедом. Помог отвезти бабушку в больницу. Потом достал ей редкое лекарство. Ленка дулась. День ото дня сильнее и сильнее. И даже начала открыто делать гадости. Однако Аврорино старое горе защитило ее. Многие ополчились на Ленку. Человек едва начал приходить в себя, а она его со свету сживает. Если, мол, не способна мужика к себе привязать, сама виновата. Тем более Аврора и не пыталась его увести.
Ленка военные действия свернула, но затаилась. Сашу она теперь вниманием не удостаивала, переключившись на очередного нового сотрудника, тоже темненького и с уже готовыми усиками. Правда, Аврора чувствовала: Саша все равно Ленке нравится гораздо больше. Иногда она ловила ее голодный взгляд в его сторону.
А Саша все больше и больше времени проводил с Авророй. Внешне он совершенно не походил на Виктора, веселый, легкий. Любые трудности и проблемы преодолевал на ходу, не особо беря их в голову. Единственное их с Виктором сходство, наверное, было в том, что Саша не подгонял развитие их отношений, но и за это Аврора чувствовала к нему благодарность. Он будто понимал: ей нужно время, чтобы привыкнуть к нему и по-настоящему влюбиться.
Они стали встречаться и вне работы. Целовались с каждым днем все более страстно, но дальше их отношения пока не заходили. Существовал рубеж, который ни он, ни она пока перейти не решались, хотя уже были почти готовы.
Тамара ликовала.
— Наконец-то на человека стала похожа. А то превратилась в персонаж из музея восковых фигур! Когда ты меня с ним познакомишь? Знаешь, не нарадуюсь, на тебя глядя. Глаза горят, волосы блестят. Ой, ты вроде даже похудела. Тебе идет.
— Тома, я такая счастливая! Даже немного стыдно и страшно. Бабушке совсем плохо, а во мне все поет.
— И правильно, что поет. Ты живой человек, и достойна счастья.
— Ой, нельзя мне сейчас. Нельзя. Бабушка ведь сейчас ждет каждого моего прихода. И ест, только когда я ее кормлю. Мне бы подольше посидеть с ней надо, а рвусь к Сашке. Она мне что-то рассказывает, я вроде начинаю слушать, а после оказывается, что о нем думаю. У меня на него совсем мало времени остается. Бегаю, бегаю. И ей я нужна, и ему. И получается, что перед всеми кругом виновата. Хоть разорвись на две части!
— А мама что?
— А у мамы бабушка не ест. И постоянно за что-нибудь на нее сердится. Вот мне и приходится к ней каждый день в больницу ездить.
— Заберите домой, — не видела проблемы Тамара.
— Да ты что! Мы ее с таким трудом туда устроили! Все же какой-то уход, пока мы с матерью на работе. Лекарства дают, уколы делают.
— А конец все равно ясен, — мрачно заметила Тома. Всем уже было ясно: бабушка не поправится, безнадежно больна. — Поэтому к ней езди, но и о себе с Сашкой не забывай.
— Как мне теперь о нем забыть!
— Ну, смогла же ты забыть о Викторе.
— Я не забыла! — Аврора даже обиделась.
— Но ты же Сашку любишь.
— Это другое.
Это действительно было другое. Саша ей нравился, очень нравился. Но чувство, которое она испытывала к нему, было таким же, как он сам — легкое, беззаботное. И Аврора иногда думала: появись сейчас Виктор, без оглядки бы бросилась следом.
Бабушка умерла. Аврора после похорон продолжала мучиться, что слишком мало внимания уделяла ей в последние дни, да и не попрощалась толком: бабушка скончалась ночью, когда у нее дежурила мама.
Саша утешал, как мог. Но даже то, что он постоянно растягивал ей пальцами губы в улыбку, не помогало. Он сердился, то и дело твердя:
— Что ты киснешь? В конце концов, старый человек. Большую жизнь прожила. А под конец только мучилась.
Аврора соглашалась, но грусть по-прежнему точила ее.
На работе затеяли очередную крупную вечеринку. Авроре некуда на сей раз было спешить, и она осталась, хотя настроение было совсем не праздничное. Саша все подливал и подливал ей вино, надеясь развеселить.
Гуляли долго. Потом охрана выгнала их из офиса. Расходиться еще не хотелось. Поехали в чью-то пустую квартиру. Аврора с Сашей присоединились. Он сказал, что попросту не простит ей, если она оставит его одного.
На квартире продолжали пить. Потом Саша увлек ее в маленькую комнату и запер дверь. Он долго ее целовал, ласкал…
Потом она помнила только его испуганное лицо и шепот:
— Оказывается, ты девушка. Как же так? — Он суетливо тер под ней диван своей майкой. — Почему же ты мне не сказала! Не предупредила! Наврала зачем-то про любовника…
— Про какого любовника?
— Про погибшего.
— Он не был любовником. Я его просто любила. Ты разве не рад, что я девушка? Обязательно надо, чтобы до тебя кто-то был?
— Черт! Не знаю! — Теперь он был трезвый и злой.
Аврора тоже быстро трезвела.
— Артур меня за диван убьет, — с досадой произнес Саша. — А, ладно. Скажем, вино красное пролили. Одевайся.
Сам он уже торопливо натягивал на себя одежду.
— Поехали. Провожу.
Авроре было обидно, стыдно, горько.
— Почему ты на меня злишься? — схватила она его за руку, когда он отпирал дверь.
