— Договорились, — согласился я, чтобы как-то разнообразить этот день. Захотелось небольшого приключения, хотя их в моей скрытой от посторонних глаз жизни, хватило бы на несколько человек. Я вышел с веранды и подошел к женщине.
— Извините, — обратился я к ней, и она подняла голову. Глаза ее были глубоко синими, нос чуть в веснушках. — Вы француженка?
— Нет, — ответила она с акцентом. — А почему такой интерес?
— Мы с приятелем поспорили. Он говорит, что вы француженка, а я что нет.
— Я еще ни разу не была предметом спора.
— Ну, все бывает когда-то впервые, — улыбнулся я. — Не обижайтесь.
— А почему вы решили, что я не француженка? — Поинтересовалась она.
— Время не для посещения Монмартра, более строгая одежда, ну и так чутье. Чтобы оправдаться перед вами, я приглашаю вас за наш столик. Мой друг Николя приличный человек, он владелец одного из магазинов здесь на Монмартре.
— А вы приличный?
— Не то слово, я не знакомлюсь на улицах, но вы исключение. Так согласитесь разрешить наш спор?
Она чуть задумалась: — Ну, хорошо, я попробую испытать приключение в Париже. Пойдемте.
Мы вошли на веранду и когда подошли к столику, Николя встал.
— Николя, позволь тебе представить… — тут я замолчал, давая ей возможность назвать себя.
— Сара.
— Присаживайтесь, — предложил я ей и, подозвав официанта, заказал вино для нее. — Меня зовут Жан. Кстати, Николя, Сара из Англии.
— Откуда вы знаете? — удивилась она.
— По акценту понял.
— Верно, я из Англии. А вы лингвист? — обратилась она ко мне, — или медиум, раз поняли?
— Нет, я коммерсант, но много езжу и стал отличать, кто есть кто. Если у вас будет желание и время, я расскажу вам об этом потом подробнее, — и заметил, как улыбнулся Николя.
Официант принес вино, и мы просидели около получаса, в течение которого узнали, что Сара приехала в Париж по делам, но не в первый раз. Она хоть и ходила по Парижу, но наспех, не было времени, а вот сегодня ей захотелось без прежней суеты побродить по Монмартру, а если удастся, и по городу.
— Это у нас впервые такой спор, — пояснил я Саре. — Так было грустно, и мы вели пустой разговор. Он уверял, что меня в первую очередь должны интересовать женщины и вот тогда обратил внимание на тебя.
— И интересуют?
— Конечно, но чтобы как-то скрасить наше пари, я предлагаю тебе экскурсию по городу. Интересно? — решил я попробовать занять себя этим днем, отложив вопрос задания на потом. Это я мог себе позволить.
— Разумеется, — ответила Сара, с интересом рассматривая меня, оценивая, насколько я подхожу для роли экскурсовода.
— Париж притягивает своей изысканностью, — начал я. — Это город, по которому надо ходить не спеша, это город романтики. Когда ходишь по его улицам, площадям появляется желание заморозить время, остановить его, чтобы почувствовать его. Знаешь, когда просыпаешься утром, и в окно светит солнце — хочется выйти на улицу, зайти в кафе, выпить чашку ароматного кофе с круассаном. Это туристы быстро ходят, превращая осмотр в суету, и не замечают романтики Парижа.
— А что надо чтобы почувствовать его?
— Остановиться на улице, на мосту, посмотреть по сторонам, чтобы сердце наполнялось нежностью.
— Тогда пошли. Ты так интересно рассказываешь, что хочется увидеть и почувствовать.
Николя сидел рядом и с интересом слушал нас. Поняв, что ему пора, он поднялся:
— Ну, все дети мои, мне пора и не по пути с вами. Желаю вам приятно провести вечер. Жан, покажи даме Париж, но так, чтобы она не умерла. Мы перед ней в долгу.
— Все сделаю, — ответил я, и когда он направился к выходу, напомнил. — Не забудь заплатить.
Он кивнул головой.
— Ты когда уезжаешь? — спросил я Сару.
— Завтра.
— Тогда весь вечер наш. Я без машины, знаешь, люблю смотреть город не из окна автомобиля. Ты готова к пешей прогулке, она будет не проста?
— Готова.
Мы вышли из кафе и спустились вниз с Монмартра. Мы спустились из 18 округа к острову Сите. По пути я рассказал Саре, что Монмартр переводится как «Гора мучеников», в честь Дионисия епископа Парижа. По Новому мосту мы перешли на остров, посидели в сквере Вер-Галан, наслаждаясь видом Сены. Побродили по узким улочкам и конечно постояли на кругу перед Собором Парижской Богоматери — сердце Франции. Затем перешли по мосту на остров Сен-Луи, где все выполнено в стиле старого-старого Парижа, здесь узкие улочки, очень свежий воздух и удивительной красоты постройки. Зашли в шоколадные магазинчики, где она накупила сладостей, а в лавке с украшениями она приобрела сувениры для себя и своих друзей. Я считал себя парижанином, и не мог не угостить женщину, чуть удивив ее. Все это время я рассказывал ей о городе и местах, где мы проходили.
— А теперь, после небольшого похода по магазинам, приглашаю тебя в ресторан, — предложил я голосом, не терпящим возражения.
— Ты думаешь, я откажусь? Ну, уж нет. Даже если это обычный ресторан.
— О нет, это не обычный ресторан, которых множество в столице, так что она забита ими.
Мы прошли мимо лавки с оливками, и подошли к старинной двери дома номер 39, где была надпись «Nos Ancetres Les Gaulois», что в буквальном переводе означало «Наши предки галлы». Это несколько необычный ресторан. В нем можно хорошо поесть, выпить, и все это в атмосфере шумной таверны.
— Об этом ресторане малоизвестно туристам, — пояснил я Саре. — Туристы приходят сюда случайно или как ты, пришла со мной, знатоком таких мест. Это одно из лучших мест в городе, хотя бы по обстановке.
И я говорил правду. Официант, который меня узнал, усадил нас за длинный деревянный стол, какие раньше стояли в пиратских тавернах в портовых городах.
— Тебя здесь знают, — заметила Сара.
— Да, бываю иногда, а иначе места не нашлось бы. Надо заранее заказывать.
И только после обеда мы позволили себе на десерт зайти в знаменитое кафе «Бертильон» (Berthillon), которое славится своим замечательным мороженым.
Мы прошли по набережной острова, с ее неподражаемым колоритом, коим не наделена ни одна другая набережная Парижа. Сделали небольшой круг под кронами старых деревьев, спуститесь к самой воде, посидели на лавочке, любуясь видом вечернего Парижа…
— Ну, что, — подвел я итог, — Пора покидать этот маленький аккуратный остров, с его красивыми домами, улочки, которые производят впечатление сказочности, игрушечности. Пошли еще что покажу.
Я пощадил Сару и на такси мы доехали по набережной до Лебединого острова, где находится Статуя Свободы.
— Обрати внимание, — рассказывал я ей, — лицо ее обращено на запад — к своей «старшей сестре», а на табличке в ее руке выбиты две знаменательные даты — даты американской и французской революций. Вообще она родом из Франции, а ее создателем был ни кто иной, как сам господин Эйфель. Статую Свободы в 1885 году Франция преподнесла Соединенным Штатам в качестве подарка по случаю столетней годовщины подписания Декларации Независимости США. Правда, французы почему-то опоздали с подарком на несколько лет. Как известно, США стали независимым государством в 1876 году.
