– Нет кофе. Нет кафе, в которых есть кофе. А что у вас есть?
– Ой, печенье есть. Корейское. Называется Choco-Pie.
Господи, зачем я уезжал из дому?
9
Утром следующего дня я вышел на центральную улицу Петропавловска-Камчатского.
Народу вокруг почти не было. Большой сибирский мужчина в камуфляжной куртке и меховой шапке нес на плече целый мешок замороженных костей. Зарывшись в снег на обочине дороги, дремали бездомные псы.
Учуяв запах из мешка, псы встрепенулись, почувствовали себя охотниками и с лаем бросились на мужчину. Он остановился, нагнулся, не спеша поднял с земли здоровенную ледяную колобаху и с чмокающим звуком влепил ее псу-предводителю в бок.
Собаки тут же забыли об охотничьих инстинктах, заткнулись, прекратили лаять и вернулись дремать в снег.
10
Петропавловск-Камчатский тонким слоем расползся между бухтой и двумя сопками. Будто кого-то вырвало. Ни единого дома выше пяти этажей. Ни единого здания старше тридцати лет. Ни одного, которое простоит хотя бы еще тридцать лет.
Сами дома – осыпающиеся бетонные коробки. На стороне, обращенной к бухте, окон в них нет и стены обшиты большими листами жести. Очень похоже на тюремные бараки.
Редкие островки оживления разбросаны по городу неравномерно. На перекрестке дорог стоят ларьки, играет музыка, ходят хорошо одетые люди. Между островками – безжизненные пустыри и строения, до третьего этажа засыпанные снегом.
Большая улица в камчатской столице всего одна. Зато длинная: больше двадцати километров. Улица тянется вдоль сопок, потом вдоль моря и на своем протяжении восемь раз меняет название.
Тротуаров, мест для пешеходов, на этой улице не предусмотрено. По сторонам проезжей части лежат трехметровые сугробы. Вдоль сугробов пешеходы и ходят. Асфальтированная дорога покрыта толстым слоем льда. Кое-где в ней зияют громадные ямы.
Я дошел до автобусной остановки. На остановке молча стояла корейская семья. Спустя пару минут подошел бородатый камчатский мужчина. Очень спокойный. Подошел, сказал «здравствуйте» и замер. Руки вдоль тела.
Мне сложно простоять полчаса без движений. Я порываюсь бежать, мечусь из стороны в сторону, много курю, сбиваю с ботинок снег. А вот мужчине это – раз плюнуть.
Мне никак не смириться с тем, что никаких срочных дел на свете не бывает. Все уже произошло. Бежать некуда. Я специально придумываю себе занятие – лишь бы не останавливаться. Лишь бы продолжать бег.
Жители Камчатки приняли этот мир, как мужчины. Лицом к лицу. Нашли в себе мужество просто встать и полчаса, не шевелясь, ждать автобуса.
11
Ныряя между сопок, автобус довез меня до центра города. Центр выглядел так.
С одной стороны стоял полуразвалившийся кинотеатр. На нем висела огромная афиша «Астролог и хиромант Тамара».
С другой стороны высилось надгробие английского мореплавателя Кларка. После того как Джеймс Кук был съеден гавайцами, его заместитель Кларк привел корабли куковской флотилии в Петропавловск и тоже умер.
С третьей стороны лежало море.
Я выкурил сигарету. Над бухтой по диагонали полз вертолет. Даже он полз совсем бесшумно. Тишина на берегу была какая-то… вакуумная. Только вороны хлопали крыльями.
Таких ворон, как здесь, я не видел нигде. Громадные, размером с пингвина. С могучими костяными носами. Похожие на летающих ящеров из третьего Юрастик-парка. Вороны лапами выкапывали из снега давно сгнивших моллюсков.
Взлететь эти жирные твари уже не могут и лишь ходят, переваливаясь с ноги на ногу. Говорят, вороны живут триста лет. Не исключено, что некоторые из этих птиц еще помнят времена, когда Ворон Кутх был верховным божеством этих мест.
На берегу валялось несколько покрышек и связки сгнивших канатов. Пляж был усыпан галькой. В одном месте торчал деревянный мостик. Начинался на берегу, а куда вел – неизвестно, потому что сгнил, обрушился, обрывался прямо в воду.
В принципе это был самый центр города. Я сел на мостик и сразу начал ерзать, суетиться, думать, что, возможно, здесь не разрешается сидеть. Через двадцать минут это прошло. Еще через полчаса (в пределах видимости так и не появилось ни единого человека) прошло совсем.
Море – глубиной от силы по колено. На дне белели маленькие камешки. Вода была очень чистая, и воздух тоже. В бухте стояли шесть больших рыболовецких кораблей и один военный, тоже большой.
Просто стояли. Никто никуда не спешил.
Серое небо. Серая бухта. Серые сопки. Выше ближайших сопок – ослепительные белые горы. Четыре параллельные полосы. Честно сказать, я не любитель рассматривать пейзажи. Но бухта была реально красива.
Прекрасная молчаливая природа. Прекрасные молчаливые люди. Много ли человеку надо для счастья?
Я думаю, что в жизни обязательно должны быть паузы. Такие дырки, когда с вами ничего не происходит. Когда не бубнит телевизор. И вас не глушит бессмысленная болтовня. Когда вы просто сидите и смотрите на мир, а мир смотрит на вас.
Современный человек боится молчания больше, чем СПИДа. Но пока не прислушаешься, ты ничего и не услышишь, ведь так?
Продать квартиру в Петербурге. Купить дом в Петропавловске. Часами смотреть на рассвет над бухтой. Жить в абсолютной тишине. Не подозревать о существовании МТV. Учиться у камчатских людей их молчанию.
Впрочем, на какие бы деньги я здесь жил?
12
Вечером в местной газете я прочел, что в часе езды от Петропавловска вторую неделю идет извержение вулкана. Заметка была крошечная. Сообщалось, что до города пепельные бомбы не долетают, а долетают только до тамошней военной части, но военные к этому привыкли.
Рутина…
На относительно небольшой Камчатке насчитывается почти три тысячи вулканов. Во всем остальном мире – приблизительно столько же. Действующий вулкан здесь есть даже в черте города: Авачинская сопка.
Я спрашивал у петропавловцев:
– Не страшно?
– А чего? Ну, дымит. Нам не мешает.
– Жителям Помпеи Везувий тоже до поры до времени не мешал.
Петропавловцы пожимали плечами. Они никогда в жизни не слышали ни про Помпеи, ни про Везувий.
Жители Камчатки настолько медлительны и нелюбопытны, что главная достопримечательность полуострова, Долина гейзеров, была открыта всего несколько десятилетий назад.
На планете открыто всего шесть скоплений гейзеров. Причем таких, как здесь, нет больше нигде.
Сама Долина – это пять километров чисто лунного пейзажа. Из обугленной, залитой серой поверхности к небесам бьют раскаленные фонтаны: грязь, вода и пар.
Сама земля здесь непрерывно хлюпает, свистит, брызжет грязью, пыхтит и чавкает. По слухам, зимой Долина чертовски красива. Сам я ее так и не посмотрел: вертолетный тур туда стоит $230.
