Приближается заветный час. В моей голове пусто, я словно составляю протокол всего происходящего: обратный отсчет, бутылка, поздравления, вылетающая пробка, четыре стакана и сорок четыре поцелуя. Обычно посчитать, сколько раз мы целуемся, не очень-то сложно. Например, вечеринка в Тулузе: тридцать четыре человека, все друг друга знают, сколько поцелуев получается? Если мы в Тулузе, то выходит: 34x33x2 = 2244 поцелуя за вечер, с легкостью ответил бы вам Вато через две секунды.
23:59
Вот уже совсем скоро двенадцать, и вся Франция превращается в этот миг в единый мир: все смотрят на часы или в телевизор. И видят себя, бегущие секунды, воспоминания и мечты о будущем. Маркус начинает обратный отсчет, и мы, как бараны, хором повторяем за ним:
— 5… 4… 3… 2… 1…
Бум!
Металлический звон стаканов. Макрус, покачиваясь, разливает что-то похожее на текилу и громко говорит:
— Давайте! Наконец пришло время.
К моему большому удивлению! В моей черепной коробке звучит эхо только что произнесенных слов, как будто мой мозг отказывается верить в то, что видят глаза: Мехди и Вато машинально подхватывают маски и начинают ходить по комнате. Я волнуюсь — то же чувство, когда тебя прижимают легавые и ты понимаешь, что сейчас тебя будут бить:
— Это че за базар?! Я че, один пойду на вылазку? Вы струсили, что ли?
У меня должно быть глаза навыкате, но я прекрасно понимаю, что все серьезно…
— Маркус! Ты все это затеял?! Вы же с ним не пойдете, правда? У этого парня с головой не все в порядке!
— Слушай, Карнал, успокойся. Доверься ему. Все идет по плану. И если это тебя успокоит, я уже не первый раз в этом участвую.
— Супер! Отличная новость! Мехди — продвинутый налетчик! Весело нам будет! Не очень-то ты меня успокоил, Фальзар… А ты, Вато? Ты же не сделаешь, как эти придурки? Тебе такая карьера светит, идиот! Ты что, в карцер хочешь или на кладбище? Я думал, тебя жизнь уже достаточно потрепала, чтобы ты понял наконец…
Еще более низкий тон — признак поражения. Вато отводит глаза, я осуждающе смотрю на него, я сбит с толку. Он бормочет:
— Посмотрите на него — уличный принц… Он может влезть в штаны Мехди. Ты же не будешь всю жизнь сопротивляться? Ты просто не сможешь.
Маркус медленно подходит ко мне со стволом в руке и, даже не глядя в мою сторону, продолжает:
— Мехди, ты берешь две черные сумки и четыре пустых мешка и кладешь их в багажник. Вато идет за машиной — он знает, где мы припарковались. Стартуем ровно через пять минут.
Я срываюсь, чтобы уйти.
— Вы знаете, что делать…
Маркус подпрыгнул, как кошка, заградил мне путь и приставил к моему горячему лбу свой холодный ствол:
— Что до тебя, Карналито, то ты будешь делать то, что я скажу.
Его рожа расплылась в приветливой, почти дружеской улыбке:
— Сегодня ты Патрик Суэйзи! Давай вперед, подбери эту чертову маску, пока я не передумал.
Самый настоящий шизофреник, честное слово! В одной фразе — две абсолютно разные интонации…
Ну все, теперь я влип. Шеф оркестра заварил свою кашу… а чтобы добавить во всю эту историю перчика, не предупредил одного из своих сообщников. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы это была всего лишь кулинарная история. Я бы гораздо уютнее чувствовал себя — даже несмотря на то, что это и правда смешно — в фартуке и поварском колпаке, нежели в «этой чертовой маске».
— Псих, самый настоящий… — повторяю я, кидая мешки в грузовик вместе с Мехди и Вато. Или ему дали по маковке, и он рехнулся, или он реально так уверен в себе, что вообще ничего не боится. В общем, меня это никак не успокаивает. Передо мной мой первый настоящий кошмар, и у меня нет никакого выбора. Упершись руками в край стола, Маркус по пунктам читает нам свой план: каждая инструкция на отдельном листочке, и он раздает их участникам банды. Сам спокойнее, чем ученик на экзамене. Он, как хозяин, как начальник на стройке, хладнокровно раздает всем приказы. Кстати, этот перекошенный стол мы сперли несколько месяцев назад в такую же тихую темную ночь с одного предприятия (мы все прекрасно знали, как туда пробраться) по указке Маркуса, страдающего манией величия. Волки в стае ходят друг за другом, львы — никогда. Маркус — он, как лев, хочет есть больше других. Поэтому он и выделяется из стаи. Он, как «крестный отец», готов умереть ради того, чтобы управлять стаей, пока ему на смену не придет следующий вожак.
Я молча выполняю приказания. Настроение у меня как в те дни, когда работаю на стройке грузчиком: меня все раздражает, хочется сорваться и убежать, секунды превращаются в минуты, а минуты — в часы. Ну, и еще есть несколько отличий: во-первых, чувства эти немного сильнее. Во-вторых, в конце дня меня ждет совсем не то, что обычно. И в-третьих — и это самое главное, — все это время я вкалывал, как египтянин (в эпоху пирамид), а теперь рискую провести следующие несколько лет за решеткой. Я это все прекрасно понимаю.
— Почему вы мне ничего не сказали? Мехди? Мне все это как кол в задницу, братишка!
— Там куш на четыре с половиной миллиона евро под ключом, Карнал. Тут все пучком. Я тебя уверяю, он ценит, что ты здесь, приятель…
— Да плевать я хотел на бабки и на этого рехнувшегося португальца. Вы все с ума сошли, что ли? Мы вместе почти с пеленок, а у меня такое впечатление, что меня взяла в заложники моя собственная банда. Это гиблое дело. Ты говоришь, что вы уже проворачивали другие дела?
— Он тебя проверяет. Это ненадолго. Нас он тоже проверял. Так же смотрел на нас — но мы все еще здесь и уже сорвали неплохой куш!
— Он и ВАС проверял?! Я не ослышался? И ты мне говоришь об этом с такой вот улыбочкой?
— Этот парень — ас! У него до нас была банда. У него эффективные методы, все сто раз продумано. Для него это уже не первый раз. Конечно, он строит из себя главного, но так надо по правилам игры: в каждом деле у нас есть новичок. А после, когда все заканчивается, он становится своим.
Он прав. Лучше каждый раз иметь в банде новичка, это надежнее. А молчание — золото, правда?
Да, так оно и есть. Я ведь до сих пор не знаю, куда мы собираемся… что делаем… Мы собираемся ограбить банк или королеву Англии?! Я вообще ничего не знаю!
— Не дрейфь! Постепенно все узнаешь. Он нас всех так проверял, одного за другим. Он хочет, чтобы мы все потихоньку прошли боевое крещение, чтобы посмотреть, не смоемся ли мы. Правда, для тебя крещение будет тяжеловато. На этот раз дело у нас крупное. Если все сработает, то нам хватит на всю оставшуюся жизнь. А если…
— Мехди, оставь Карнала в покое хоть на пять минут. Дай ему изучить план. А сам пока проверь, все ли мы погрузили в грузовик.
— Уже проверил.
— По списку? Ты издеваешься надо мной, что ли? А? Я изучающее смотрю на раздраженного Маркуса и начинаю нервничать все больше и больше. Когда в моих руках оказывается один из листочков, которые раздает Маркус, я вдруг вспоминаю о том, что хотел сказать Мехди, чтобы завершить наш спор:
