— А у меня и нет невода, — отвечал Йоаким.
— У тебя нет невода? И ты не можешь его купить?
— Нет, мне это не по карману.
— Непонятно! — воскликнул Август.
На эту тему они больше не разговаривали, потому что добавить было нечего. Август осмотрел комнату; не сказать, чтоб она так уж убого выглядела: на стенах картинки, над кроватью полог, Йоаким и Поулине выбились в люди, и деньги у них наверняка есть.
— И семьи у вас у обоих всё нет? — спросил он.
— Всё нет. А у тебя?
— У меня? Тоже нет.
Молчание.
— А про Эдеварта, старшего брата, ты что-нибудь слышал?
— Как, разве он здесь не был?
— Здесь?
— Значит, скоро будет. Он в этом году собирался.
Август лично встречал его в Мичигане.
Вот это новость так новость! Поулине даже руками всплеснула. Брат никогда не писал домой своей родне, его словно земля проглотила, они даже считали, что он уже умер.
— Глупости ты говоришь. Ничего он не умер. У него всё прекрасно, и вообще он в полном порядке, — бойко продолжал Август.
Поулине, недоверчиво:
— Ты его сам видел?
— Как же не видеть, если я стоял и разговаривал с ним.
— А когда это было?
— Перед тем, как мне ехать сюда.
— Боюсь, ты врёшь, — сказала Поулине.
— Вообще-то вру, — ответил Август. — Но я отправлю ему телеграмму, чтоб он приехал домой, и мы бы с ним здесь встретились. Я знаю, где он обретается.
— Ты знаешь, где он?
— Я это узнаю в два счёта.
— Сдаётся мне, ты опять врёшь, — сказала Поулине.
— Да, вру, — согласился Август. — Но я могу обойти все консульства, могу обратиться в Армию спасения и разыскать его. Не тревожься. Меня там хорошо знают.
Поулине долго ещё размышляла над его словами, а Йоаким, тот вообще не вмешивался, он просто слушал не внушающие доверия россказни и молчал. Сестре конечно же хочется верить в лучшее. Август и в самом деле готов помочь, взять на себя какие-то хлопоты, он как был, так и остался человеком с живым умом, человеком, способным найти выход из любого положения, почём знать, может, он и сумеет отыскать их старшего брата.
Август уговорился с одним полленцем, чтобы тот отогнал шхуну обратно и заодно доставил домой молодого человека, который пришёл с ним сюда. Предложение было не очень чтобы хорошее в то время, когда идёт сельдь, но Теодор согласился. Август без особого доверия перепоручил ему и парню шхуну, но приходилось идти на риск. Август арендовал шхуну только для одного перехода, а теперь её надо было доставить на место.
Он забрал свои вещи, в том числе и роскошный чемодан с медными уголками, шхуна вышла из залива, и у парня было хорошее настроение. Для надёжности Август наведался к Поулине и частным образом застраховал шхуну за свой счёт. После этого он перебрался в гостиницу, что над кофейней, и начал жить там. Деньги у него были, одежда тоже более чем приличная, так что он стал достопримечательностью и средоточием всеобщего внимания в родном селении. Он разгуливал по дворам, здоровался с жителями, заводил длинные разговоры, сочинял всякие небылицы и повсюду был желанным гостем. Он уже немало прожил на этой земле и был отличный выдумщик.
Прошло очень немного времени, и Август начал по старой привычке интересоваться всякими делами во дворах, куда он заходил, он был весь пропитан духом нового времени, прогресса, напичкан примерами из заграничной жизни, по вечерам он сидел у Йоакима, строил великие планы; гостиная превратилась в место встречи для соседей, они засиживались здесь дотемна и с удивлением выслушивали планы Августа. Все дружно решили, что Август стал совершенно другим человеком, не таким, каким был раньше, более зрелым, более солидным, словом, повзрослел. И уж если он начинал рассуждать о каком-нибудь предмете, то слова его имели глубокий смысл.
— Можете мне поверить, — говаривал он слушателям, — чего ради я стал бы врать и обманывать вас? У меня нет ни прежней бодрости, ни здоровья, мне в жизни не посчастливилось, я проболел полтора года, да и с тех пор прошло ещё полтора, поневоле тут задумаешься и начнёшь говорить правду.
— А чем же это ты болел? — последовал вопрос. Август в ответ:
— Меня укусила ядовитая муха.
— Как это? Что за муха такая?
— Вы себе даже и представить не можете. Сложите, к примеру, десять шпанских мушек, так вот все они вдесятером ничто по сравнению с той, что укусила меня.
Народ содрогнулся и приумолк. Человек, в котором яд от десяти мух, навряд ли станет врать. Да, так о чём он начал говорить?
И Август повторил свои слова:
— Поллен погружён во тьму. По вечерам зажигают допотопную парафиновую лампу, хоть смейся, хоть плачь. Ведь как обстоит дело в других городах? Повернёшь такую пуговку в стене, и по комнате словно разливается солнечный свет, даже глазам больно.
Жителям Поллена уже доводилось про это слышать.
— Или взять телефон. Вы могли бы сидеть в этой комнате и разговаривать с кем-нибудь в другом месте. Или вызвать доктора, когда есть опасность для жизни. Кто из вас вообще знает, что такое телефон?
Жителям Поллена доводилось и про это слышать.
— Ха-ха-ха! Слышать слышали, а палец о палец не ударили! Возьмите, к примеру, фабрику рыбной муки. В заливе сельди немерено, словом, сырья выше головы. Тогда где же, скажите на милость, такая фабрика? Разве не надо использовать небесные дары? Есть такое понятие: индустрия, вот она-то и делает страну богатой.
Слушатели и тут утвердительно кивнули. Только где им прикажете взять деньги?
— Где, где! А как поступают в других местах, во всех странах, где я побывал? Каждый берёт на себя свою долю, люди скидываются, и выходит целая гора денег. Если из тысячи каждый внесёт по сотне, то и выйдет сто тысяч крон.
— Сто тысяч! — вскричали слушатели.
— Ну если этого, по-вашему, слишком много, тогда могут скинуться пятьсот человек и внести по пятьдесят крон. Всё равно получится двадцать пять тысяч. За эти деньги я берусь поставить здесь хорошую фабрику.
— Это конечно! — отвечали ему слушатели, но тут же начали возражать. Ну у кого из них найдётся лишних пятьдесят крон? Да во всём селении можно насчитать от силы десять человек с таким состоянием.
Тишина.
— Н-да, — медленно произнёс Каролус, бывший староста, который хотел, чтобы его и впредь считали важной личностью, и потому говорил медленно, — пятьдесят крон можно бы и выложить...
— Это тебе можно! — сказали другие, тем самым выказывая ему уважение.
Тут Август разгорячился:
— Почему здесь всё невозможно? Деньги? Можно ведь основать банк и брать у него деньги взаймы.
