Нэнси Старк: Потом он сказал мне: «Все, Лола, считай, что я провалился в ад. И чтоб ни звонков, ни посетителей, пока не дам других указаний».
Я работала у него уже три года и знала, что делать. Закрыла жалюзи, достала из холодильника бутылку минералки «Эвиан» и закрыла за собой дверь кабинета.
Личный ад Грега заключался в следующем: сидеть в зашторенном кабинете и глотать «Эвиан» прямо из бутылки, пока он не придумает, как выбраться из очередной заварушки, в которой оказался. Обычно он еще ставил какую-нибудь спокойную музыку — классику или (если чувствовал, что совсем выбит из колеи) что-нибудь из сборника «Ibiza Chill Out».
А если бы он потрудился выглянуть за дверь своего офиса, то увидел бы совсем другой вариант персонального ада: первые тридцать минут «Спасения рядового Райана» в женском сольном исполнении. Мировая война, поле боя. Всюду кровь, трупы, отрубленные конечности — и это продолжается до тех пор, пока Грег не приведет нервы в порядок и не будет готов снова предстать перед публикой.
Работа у меня такая — отражать атаки армии вторженцев, отчаянно пытающихся прорваться к нему. На какие только уловки они не пускаются, на какие только жертвы не идут, лишь бы добраться до него. Но для этого каждому из этих ублюдков сначала надо пробиться через мою оборону. Они все меня за это ненавидят, да я и сама ненавижу эту часть своей работы — но как я уже говорила, «Страж Адовых Врат» — это часть моих служебных обязанностей.
Как правило, у меня есть пара спокойных минут до того, как все это начинается, но этим утром штурм начался в ту же секунду, как я услышала, что он у себя включил «Balearic Bliss», часть третью.
Зазвонил телефон. Это была Кэрри, жена человека, который в эту самую минуту горел в аду.
— Извини, Кэрри, у него совещание… — (Не умеешь врать — не фиг подходить к телефону; лично я уверена, что это сказал кто-нибудь из столпов рекламного бизнеса.) — Понятия не имею, когда он освободится. У нас тут сейчас сумасшедший дом.
— А что, у вас бывает по-другому, Нэнси? Ладно, когда сможешь, спроси его, есть ли у нас шанс встретиться с ним на выходных? Если он не будет появляться дома чаще, то своего будущего ребенка увидит только на крестинах.
Кэрри была на шестом месяце, они с Грегом ждали третьего.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.
— А тебе что, правда интересно?
— Конечно, — и на сей раз я сказала правду. Кэрри нравилась мне, а кроме того, ее беременность прямо-таки завораживала меня сточки зрения «Господи-да-ведь-когда-нибудь-это-случится-и-со-мной».
— Раздувшейся. Слонопотамом. Это для общественности. А на самом деле я чувствую себя, как будто я Энн Уиддекомб, только вот случайно оказалась в финале «Мисс Мира» среди самых стройных и сногсшибательных женщин на свете.
— Ты это о чем? — удивилась я. Даже беременная, Кэрри не имела ничего общего с кошелкой Уиддекомб.
— О том, что следующая неделя у Грега посвящена съемкам рекламы с Ребеккой Ричардс, и мне это событие — лишний удар по самолюбию.
— Может, никаких съемок и не будет. Ты видела сегодняшние газеты?
— Можешь считать меня эгоисткой, но я надеюсь, что ключ от ее камеры где-нибудь потеряли.
— Бип-бип, — мне в ухо.
— Извини, Кэрри, звонят по другой линии.
Это была Тодди Глак, руководитель ТВ-подразделения в «Фуллер Шайдт» и продюсер рекламного ролика для «Блэксток Тайрс».
— Нэнси, где, блин, носит Грега? Он должен быть здесь.
— Где здесь? — Я-то знала, «где здесь», но мне нравилось перед Тодди строить из себя нахальную дуру.
— На «Френч филмз». (Кевин Френч был главным режиссером съемок рекламы для «Блэкстока».) Я чувствую себя полной идиоткой, извиняясь за него в который раз! Ты что, не можешь организовать его как надо?
— В связи с возникшими обстоятельствами он счел, что визит в костюмерную отменен, Тодди.
— Конечно, отменен, но есть еще миллион вопросов, которые надо обсудить, и не последний из них — что нам делать, если эту тупую корову не выпустят из тюрьмы.
— Слушай, я попробую вытащить его с совещания и как-нибудь направить к тебе.
— Вот и займись этим. И напомни ему, что Кевин Френч — слишком большая шишка, чтобы относиться к нему так. Я перезвоню через четверть часа.
Не успела я положить трубку, как по е-мэйлу пришло сообщение. С адреса Мэнди, личн. асс. Макса.
Нэнси — БМ[2]требует доклад о местонахождении П+Ш. Время доклада: 5 мин. назад. Не откладывай. Код красный — Мэндс.
У меня не было времени ответить ему, потому что опять зазвонил телефон. Это был Боб Булл, наш клиент из «Блэкстока».
— Мне нужно срочно поговорить с ним. Поверить не могу, что он не позвонил мне!
— Мне ужасно жаль, Боб, но у него подряд идут совещание за совещанием, вы же знаете, как это бывает по пятницам. Как только смогу, я обязательно удостоверюсь, что он вам позвонил.
Если вы подумали, что это мой специальный тон для клиентов — да, вы правы.
— Да уж, пусть позвонит. Весь проект с феноменальной скоростью катится в тартарары. Просто напомните ему, что у меня нехорошие, нет — феноменально скверные предчувствия насчет съемок этой Ричардс, Полагаю, что это где-то фиксируется письменно, а если нет — я требую, чтобы мое мнение было зафиксировано.
Мне показалось, что я слышу, как с него капает пот.
— Грег обеспокоен всем этим так же, как и вы, Боб. Я совершенно точно знаю, что он сейчас работает именно над решением этой проблемы, — сообщила я. Тем временем из кабинета послышался щелчок дверцы холодильника — значит, на самом деле он сейчас работал над второй бутылкой «Эвиан».
Фронт Боба был прорван:
— Боже милостивый, что же мне докладывать руководству в Акрон?! Да ведь наши яйца вот-вот на сковородку кинут, осталось только дождаться, когда из них шашлык сделают!
Грег, пожалуй, назвал бы это фатально исковерканной метафорой — признаком отчаяния клиента.
Прощаясь с Бобом, я одновременно отстукивала ответ Мэнди. Способность делать несколько дел одновременно — необходимое условие выживания в зоне боевых действий.
Мэндс — скажи БМ, что я пытаюсь выяснить, в каком именно отеле в Марракеше остановились П+Ш. Надеюсь, скоро будут хорошие новости — Нэнси.
Только я нажала «Отправить», как опять затрещал телефон. Снова Тодди.
— Тодди, привет, что, пятнадцать минут уже прошли?
— Не хами. Я не в духе.
Ну это как обычно.
— Он все еще очень занят на совещании, — сообщила я, слыша, как Грег растекается в трансе под успокаивающую арию. Успокаивающую — ё-моё, от трелей сопрано в одном ухе и пронзительного голоса Тодди в другом у меня голова просто разламывалась.
