Девушка сердито глянула исподлобья и сплюнула в пыль. Потом она пожала плечами и послала Джулианне мимолётную улыбку.
— Ну наконец-то, хоть у кого-то глаза есть, — сказала она таким чистым голосом, какого у местного жителя тоже быть не могло. Джулианна поняла, почему смутился сержант.
— Могу ли я узнать, кто это такие? — спросила девушка.
Джулианне всё же пришлось ударить в гонг, привлекая внимание носильщиков, чтобы приказать им опустить паланкин. Она приподняла занавеску — сержант Блез отвернулся и выругал глазевших на это солдат — и произнесла:
— Я Джулианна де Ране. Будешь моей гостьей?
Приглашение рассердило сержанта, однако прежде чем он успел помешать, девушка проскользнула в паланкин и удобно уселась на подушку, скрестив под собою ноги.
— Меня зовут Элизанда. И мне жаль, что пришлось назвать своё имя! — добавила она с грустной гримасой.
— Элизанда… из какого рода?
Джулианна пыталась выяснить то, что не удалось Блезу, однако ей повезло не больше. Элизанда только покачала головой и ответила:
— Ты не знаешь моего деда.
— Сомневаюсь, — сухо ответила Джулианна. За последние десять лет через Марассон прошло немало дворян из Чужеземья, и Джулианна могла перечислить до десятого колена родословную даже тех, кто не был ей представлен.
— Ты действительно его не знаешь, — улыбнулась Элизанда, наслаждаясь таинственностью, и Джулианна почувствовала раздражение.
— Так почему же ты не назовёшь его имени? — настойчиво спросила она. — Если оно ничего мне не скажет, то вреда, от него не будет.
— И добра тоже не будет. Он очень скрытный человек, — ответила Элизанда серьёзно, однако в глазах у неё прыгали чёртики. — И я пока что хочу скрыть его имя, если мне будет позволено.
— Если так, то пожалуйста.
— Благодарю, Джулианна.
Это было сказано честно, теперь девушка не дразнила её. Холодное спокойствие Джулианны растаяло в один миг. Она снова стала дочерью своего отца. При необходимости она умела изображать высокомерие — например, при дворе, где умение заморозить взглядом было жизненно важной наукой, — но сейчас ей мешало жгучее любопытство.
— А что ты мне всё же расскажешь?
— А что ты хотела бы от меня услышать?
— Почему ты переодета мальчиком, почему путешествуешь пешком и в одиночку, откуда ты пришла, куда идёшь… — Джулианна взмахнула руками, показывая целый ворох вопросов, и занавески колыхнулись.
Элизанда усмехнулась:
— Это приказ?
— Если тебе так хочется.
— Тогда рассказываю. Я переоделась мальчиком потому, что так мне легче путешествовать в одиночку и пешком там, откуда я иду, хотя вряд ли это мне поможет там, куда я приду. А теперь, — добавила она с лёгким вздохом, — мне придётся надеть платье и вуаль, чтобы не шокировать твоего сержанта?
— Он и без того так шокирован, что этого уже не исправить, — заверила её Джулианна. — Но ты не ответила ни на один мой вопрос.
— Не ответила. Хотя нет, на первый я ответила. А в этом, — она провела рукой по грубой шерстяной ткани, — мне гораздо проще путешествовать. Здешние крестьяне просто закидали бы меня камнями за то, что я так бесстыдно ушла далеко от дома без сопровождения мужчины. Так что я подстригла волосы и надела бурнус, и теперь на меня смотрят только затем, чтобы удостовериться, что я не грабитель. Большую часть времени я иду по пастушьим тропам и почти не встречаюсь с местными. А сейчас я заметила, что впереди что-то происходит — в полумиле впереди видны верблюды и повозки, которые вот уже целый час не двигаются с места. Я подошла поближе, чтобы разглядеть их, а твой сержант спросил у меня, где тут ближайший колодец, и заподозрил неладное, когда я не смогла ему ответить.
Ответы, как заметила Джулианна, были построены так, чтобы спрашивающий забыл о вопросах. Но она не собиралась дать себя отвлечь. Что там задержало людей на дороге, пусть разбирается Блез.
— Но почему ты путешествуешь в одиночку? Как только тебе позволил твой отец!
Джулианна не смогла полностью скрыть в голосе зависть к девушке, имевшей такого отца.
— А он и не позволял, — ответила Элизанда со странным презрением. — Я знала, что он не позволит, поэтому ушла без спросу.
Судя по загару на лице Элизанды, это случилось довольно давно. Повезло ей, подумала Джулианна, что она сумела так загореть и стать похожей на местных. К тому же у Элизанды были такие же чёрные волосы, как у катари, а глаза вполне могли сойти за чёрные, хотя, если вглядеться поближе, у неё были потрясающие глаза цвета ночного неба. Впрочем, вряд ли Элизанда позволила бы рассматривать себя поближе…
— Откуда ты ушла?
— Из дома своего отца.
Очевидный ответ, явный и беззастенчивый возврат к прежней скрытности.
— И куда ты идёшь?
На этот раз Элизанда улыбнулась и ответила прямо:
— В Рок-де-Рансон.
Джулианна направлялась туда же, но почувствовала, что не должна этого говорить.
— А зачем?
В иной ситуации она бы ожидала рассказа о возлюбленном, без которого девушка жить не может, но сейчас не надеялась услышать ничего и оказалась права.
— Я хочу повидать Рок, — ответила Элизанда, — а отец никогда бы меня туда с собой не взял.
Ну да, значит, она хотела повидать Рок и потому сбежала из дому. Что может быть естественней? Джулианна снова почувствовала наёмнику, почти оскорбление; ею снова овладело искушение уничтожить всякий намёк на тёплые отношения с этой нахалкой. Впрочем, искушение почти сразу же исчезло. Умение быстро и точно судить о людях тоже было необходимым даром императорского дворца в Марассоне. В конце концов, она была дочерью своего отца, и её инстинкт говорил ей, что здесь она может обрести друга, пусть этот друг и хранит от неё какие-то тайны. По крайней мере у неё появится попутчик… а как славно было бы привезти с собой в замок друга…
— Ты, наверное, хочешь пить, — сказала Джулианна, вспомнив о пыли и жаре снаружи. Жаркое солнце пробивалось сквозь занавески.
— Умираю от жажды.
— У меня тут есть немного виноградного сока… Сока был всего один стакан, и они поделили его пополам. Элизанда спросила:
— А ты, Джулианна? С тобой охрана, но ведь это не люди твоей семьи?
«Ты так же одинока, как я», — перевела Джулианна, и это было по-своему правдой.
— Мой отец, — ответила она, — сопровождал нас до вчерашнего дня. Но его отозвали, и он был вынужден меня покинуть. — И, показывая, что она может поделиться большим, нежели стакан сока, Джулианна добавила:
— Мой отец — королевская тень.
— А-а. И куда бы ни шёл король, тень должна следовать за ним?
