В гулкой тишине его голос разлетелся по всему залу. Тот, кто прежде был только братом царя, теперь стоял спиной к пустому трону так близко, словно готовясь опуститься в него. Меч уже находился в ножнах. Алекс не мог вспомнить, вытирал ли он кровь с клинка обо что-нибудь или нет.
– Ты – Минос, повелитель, – признал Мясник и четко отсалютовал новоявленному царю.
Потом генерал метнул испытывающий взгляд на своих солдат, чтобы убедиться, что все последовали его примеру. Рука Алекса сама рванулась вверх. Позади генерала молча и безучастно, словно статуя, темнел Шива.
Новый Минос с удовлетворением глянул под ноги, на тело мертвого брата. И на мага-жреца Креона, который безучастно стоял, скрестив руки, и наблюдал за всем происходящим без малейшего волнения или удивления.
– Теперь ты – Минос, – эхом повторил Креон. И добавил: – Я не знаю, что случилось с Дионисом.
Узурпатор, склонясь над трупом брата, покачал головой – то ли тоже не знал, то ли его вовсе не волновала судьба поверженного божества.
Генерал Скамандр шагнул вперед и поднял с пола тонкий золотой венец – древнюю корону острова Корика. И с почтительным поклоном подал Персу. Тот принял венец и невозмутимо возложил его на свою голову.
Начальник караула выхватил меч, отсалютовал и с лязгом вернул оружие в ножны. Оглянувшись, он громко начал объяснять солдатам, что сейчас здесь произошло.
Собственные глаза и уши Алекса свидетельствовали о некоторых различиях с официальной версией событий, но ему хватило осторожности не только не говорить об этом, но даже и не думать. А еще он обнаружил, что взгляд постоянно возвращается к трупу бывшего правителя.
Закончив излагать свою версию, генерал тотчас же принялся повторять свои объяснения – простыми, ясными словами, словно детям малым. Если кто из стражников был слишком потрясен или недалек умом, чтобы запомнить первый вариант, то второй уж точно дошел до сознания. Главное было то, что коварный и предательский бог Дионис пробрался в зал и убил старого царя.
– Вы же сами все видели, правда? – спросил генерал, угрожающе скользнув глазами по каждому стражнику, чтобы убедиться, что все правильно поняли его слова. Его взгляд упал на Алекса.
– Ты?
– Да! Да, сэр!
В то же время Алекс прекрасно понимал, что видел-то он совершенно другое. Но это понимание он спрятал на самое дно своей памяти. Да и как простой человек может доверять собственным чувствам и мыслям, если в дело замешаны великие боги и могущественные колдуны?
– Молодец, – кивнул Мясник и задал тот же вопрос следующему солдату.
– Хватит, – впервые за все время подал голос Шива. Все присутствующие в зале – кроме мертвого царя – повернули головы к богу. Те, кто не слышал прежде мягкого и певучего голоса Шивы, были буквально поражены. – Хватит, – повторил бог. – Какая разница, что там они видели.
На этом кровавое дело и закончилось. Генерал Скамандр, который до сих пор командовал дворцовой стражей, заверил нового царя, что дворец удерживают доверенные отряды гвардейцев. Перс, принявший имя Миноса, перебросился парой слов с двумя помощниками и советчиками. Шива продолжал молча стоять за троном, скрестив руки на груди. И невозможно было понять – является ли он главным зачинщиком переворота или просто наблюдателем.
Новоявленный царь Минос возвысил голос и прокричал так, чтобы слышали все вокруг:
– Поднимайте слуг! Эти новости должны услышать все. И увидеть страшное зрелище.
Через несколько минут в зале собралась небольшая группа новоприбывших, которая продолжала непрерывно рости. Алекс услышал чей-то тихий голос, который пробормотал, что старый царь не оставил по себе признанного сына. Только двух дочерей, из которых старшая – Федра – могла рассчитывать на трон после смерти родителя.
– И ни одного сына, – закончил шепотом первый голос. Словно наличие незаконного сына могло как-то повлиять на права наследования. По традиции незаконнорожденные не имели никаких прав.
– Его единственный сын – Астерион, – проворчал второй голос. В ответ раздался сдавленный смех. Обычно так смеются, когда кто-то из рассказчиков выдает неприличную шутку об отсутствующем.
И в эту минуту случилось неожиданное – в зал ворвалась младшая дочь покойного Миноса, царевна Ариадна. Алекс и второй страж у центрального входа дернулись было к девушке, но тут же прянули назад. Даже Мясник не стал удерживать царевну, которая бросилась к телу отца. Алекс же молился на нее – безнадежно и безмолвно, с самого первого дня службы во дворце, когда он увидел девушку.
Ариадна со стоном упала на колени возле тела и замерла, протянув белые руки к мертвому отцу. Как только царевна вбежала в зал, Алекс был не в силах отвести взгляд от нее, все сильнее сжимая древко копья.
«Ах, Ариадна! Клянусь, я ничего не мог сделать. Если бы ты была здесь, я бы с радостью умер за тебя. Даже бог не посмел бы коснуться тебя, пока я жив».
С болью в сердце Алекс представил, как царевна гневно вопрошает его: «Так почему ты не умер за моего отца?» Тогда бы он сказал: «Потому что я не смог бы больше служить тебе!»
Ариадне было девятнадцать лет. Русые локоны свободно спадали по ее плечам. Стройное тело покрывала белая туника, которую девушка обычно надевала только в собственной комнате. Царевна стояла босая на каменном полу, как и ее личная служанка-рабыня. Она вбежала вслед за госпожой, оставшись почти незамеченной. Алекс припомнил, что рабыню звали Клара.
Не успел замереть в воздухе горестный крик Ариадны, как в зал вбежала царевна Федра. Она была на два года старше сестры.
Темноволосая Федра была чуть ниже Ариадны, ее тело было пышным и женственным. Федра закричала не так громко, как сестра, но Алекс не сомневался, что страдание обеих царевен совершенно искреннее.
– Отец! Они убили тебя!
Этот вопль вонзился в сердце Алекса острым кинжалом. И хотя молодой воин ни на дюйм не сдвинулся со своего поста, он был готов сейчас же отдать свою жизнь, только чтобы хоть на мгновение избавить эту божественную девушку от ужаса и горести. «Если быстро пересечь зал и вонзить копье в глотку узурпатора…»
Но Алекс прекрасно понимал, что остальные стражники остановят его прежде, чем он прикончит Перса. К тому же он знал, что Шива, стоящий в отдалении, наблюдает за всем вокруг и испепелит его в мгновение ока.
И даже если, благодаря чуду или невероятной случайности, он убьет узурпатора, Ариадна может погибнуть в кровавом хаосе, который начнется после этого.
Самое разумное – держаться в стороне. На это есть и еще одна, основная, причина. На самом деле распоряжались здесь другие и приказали не вмешиваться.
Когда первый взрыв горя миновал, вниманием царевен завладел дядя. Сочувствующим голосом он рассказал о предателе-Дионисе и предложил девушкам вернуться в свои комнаты.
Придя в себя, Федра осмелилась взглянуть дяде в глаза и тихо, но твердо, произнести:
