— С ним все в порядке будет, — по-своему понял выражение ее лица Константин.
— У тебя есть знакомые, которые могли бы... — Она, не договорив, испытующе всмотрелась в его лицо.
— У меня разные знакомые есть, — сказал парень.
— Поговорим потом, — решила Екатерина. Немного помолчав, спросила:
— Восемь, — сказал Константин. — Кроме нас, еще четверо парней из Тулы.
Машину какой-то знакомый Клина дал. И обе машины его были.
— Не должны, — усмехнулся Константин. Что-то в его голосе не понравилось женщине, и она вопросительно вскинула брови, но промолчала.
— Скоро приедем? — Екатерина дотронулась до плеча водителя.
— Через полчаса будем въезжать в Тулу, — ответил за него сидевший рядом с ним сутулый широкоплечий мужчина, в спортивной куртке. — Куда ехать, — спросил он, — сразу к клинике или в Хомяково?
3
— Даже не знаю, — игриво улыбаясь, посмотрела на стоявшего перед дверью подтянутого мужчину молодая женщина в коротком цветастом халате. — Он сразу же, как приехал, куда-то умотал. Вы чаю или кофе не желаете?
Мужчина оценивающе взглянул на нее.
— Ты смотришься, крошка, но, к сожалению, — он развел руками, — я на работе. Если не против, — оглянувшись на стоявшую у калитки «ауди», он понизил голос, — я загляну. Как?
— Конечно, — согласилась женщина, — зайди, не пожалеешь.
— Вечерком, — негромко пообещал мужчина и начал спускаться по ступенькам высокого крыльца, потом остановился и обернулся. — Передай Стахову — есть работа.
— Если увижу, — по-прежнему улыбаясь, отозвалась она, — обязательно передам. А к кому обратиться, он знает?
— Знает, — кивнул мужчина. — И передай ему совет: пусть примет предложение. К нему иск небольшой имеется, так что лучше отработать. До вечера, кошечка. — Помахав рукой, он быстро пошел к калитке. Усевшись рядом с водителем, снова помахал рукой и закрыл дверцу. «Ауди» тронулась.
Женщина проводила автомобиль взглядом, достала из кармана халата пачку сигарет, закурила и вошла в дом. Закрыв дверь на засов, она прошла в кухню.
— Ну, — выдыхая дым, спросила она. — Как я?
— Шлюха, — смеясь, кивнул стоявший у занавешенного марлей открытого окна рослый человек с короткими темными волосами. Виски были заметно посеребрены сединой.
— Слышал, что он говорил? — спросила женщина. Он кивнул. — Что это за иск?
— Да так, — отмахнулся он.
— Что будешь делать? — поинтересовалась женщина.
— Валить отсюда надо, — с сожалением проговорил он. — Думал погостить у тебя с недельку. Потом снова смотался бы куда-нибудь. Бабки сделал бы и...
— Значит, я тебе не больше чем на недельку нужна? — сухо поинтересовалась она.
— Брось, Валюша. — Шагнув к ней, он положил руки ей на плечи. — Ты баба видная. Но чтобы жить, бабки нужны. Не могу же я...
— И что, — перебила она его, — ты всю жизнь собираешься так прожить?
Украл, выпил, в тюрьму? — Валя повторила слова героя популярной комедии.
— Положим, насчет тюрьмы, — глухо проговорил он, — вязка. Я свое отсидел. Ну а украл... — Его губы тронула насмешливая улыбка. — Будет плохо лежать — не упущу. Пить... — Он пожал плечами. — Если есть место, время и возможность — пью. А так, — вздохнул он, — если только пиво.
— Олег, — сказала Валентина, — я уже говорила и повторю: я согласна терпеть все твои выверты, если только ты...
— Утешила, — засмеялся он. — Особенно насчет вывертов. Только сначала разжуй, что это такое?
— Твои отсутствия по неделе, а то и больше, — вздохнула она. — Думаешь, я не знаю, что ты на дела ездишь? Попадешься — напишешь, ждать буду. Но как подумаю, что ты по бабам гуляешь, убить готова.
— Знаешь, — серьезно сказал он, — я рад этому. Говорят, если женщина ревнует, значит, ты ей нужен не только как любовник. Но понимаешь, — он посмотрел ей в глаза, — не умею я, да и не хочу жить семейной жизнью. Я помню, — заметив, что она хочет что-то сказать, кивнул Олег, — мол, расписываться необязательно. Но, если два человека живут вместе, это уже семья. А вот этого я никогда не хотел. Может быть, когда перегорит во мне страсть к дорогам, жажда постоянного движения и риска... Но не сейчас, это точно. Так что, Валюша, извини. — Олег виновато улыбнулся. — Я понимаю, что неприятно слышать такое, но что поделаешь. Лучше сразу точки над i поставить.
— Ox ты и гад, Стахов! — гневно воскликнула Валентина. -Значит, приехал, переспал — и все?! А я-то дура... — Не договорив, махнула на дверь. — Убирайся! Чтоб глаза мои тебя больше не видели! Никогда даже близко не подходи!
Сволочь! Вали отсюда! И никогда, никогда даже близко не подходи ко мне! — И порывисто шагнула к ведущей в комнату двери.
— Нормально расстаемся, — одобрительно заметил Олег. — Без слез и горестных объятий. Таким манером и уходить гораздо легче. Вещички отдай! — громко попросил он. Из комнаты вылетел небольшой желтый рюкзак. Следом второй, светло-зеленый, туго набитый. — Термос! — в прыжке поймав большой рюкзак, крикнул Стахов. Нащупав в рюкзаке термос, усмехнулся и шагнул к выходу. Открыл дверь, остановился и сказал:
— Ты уж извини. Но не вздумай чего ляпнуть этому, который приходил. Он вечером обязательно нарисуется. Ты уж держись прежней версии, а то наживешь неприятностей.
— Сволочь! — крикнула Валентина, и из комнаты вылетела пустая бутылка.
— Уматывай!
— Узнаю Валюху. — Ногой пнув отколовшееся горлышко, Олег вышел.
Аккуратно прикрыв дверь, достал сигареты, закурил и пошел к калитке. — Так... — Выйдя на улицу и вздохнув, бросил быстрый взгляд на дом. — Теперь куда? — Посмотрел на часы, неторопливо пошел по асфальтированной улице. — Гобин, конечно, за прицеп получить хочет. Понятное дело. Вот скупердяй старый. А может, занырнуть к нему? — Стахов задумался. — А чего, если пошлет куда, вычтет за прицеп. Точно, — решил он. — Поеду к Гобину.
— Манька, — чуть слышно проговорила лежавшая на узкой деревянной кровати худая бледная старуха, — ты вовремя заявилася. Мне ужо помирать скоро.
Ежели доктора с больницы списали, значится, смертушка совсем рядом.
— Перестань. — Возле кровати села молодая симпатичная женщина с воспаленными от недосыпания глазами, в старом чистом халате. — Мы с тобой еще...
— Дом я на тебя оставила, — сказала старуха. — И все, что ни есть, твое. Светке, значится, ничего, окромя денег, не оставила. Ведь у ей все есть.
Но ты Светку все одно вызови. Похоронить поможет. И не серчай на нее, — со вздохом тихо попросила она. — Уж такая, видать, ейная доля. Я ведь, как только разузнала все, ей нагоняй дала. Но вы все едино сестры. Ты уж дай ей телеграмму. А то соседи судачить начнут. И так про тебя незнамо что мелют. — Мария осторожно сжала сухую ладонь матери, уткнулась в нее лицом и заплакала.
