Ознакомительная версия. Доступно 68 страниц из 338
— Твой дом… там всегда светит солнце?
Анита посмотрела удивленно:
— Нет. Там вообще нет…
И она зажала себе рот рукой.
— А как же ты тогда смотришь через стеклышко? — спросил Юстин, ощущая неприятный тяжелый холод в груди.
— А я там не на солнце смотрю, — сказала Анита глухо.
— Это под землей? — спросил Юстин.
— Может быть, — вздохнула Анита.
— Твой отец…
Анита резко подняла голову, взглянула на солнце, зажмурилась:
— Мне пора, Юстин. В прошлый раз, когда я опоздала, мне такое было… Лучше сейчас уйти, а то вон туча ползет, смотри!
И Юстин поддался на детскую уловку. Глянул туда, куда указывала Анита, а когда обернулся снова — рядом с ним уже никого не было.
Вообще никого. Только куры.
На цепи скулил Огонек.
* * *
Дед вернулся на другой день. Едва посмотрев в его здоровый глаз, Юстин понял, что новости плохие.
— Худо с торговлей?
— Какая уж торговля! — Дед стоял, привалившись к стене, и безучастно смотрел, как Юстин распрягает лошадь. — Пришли наездники — быть беде, помнишь мои слова?
— Что случилось-то? — Юстин старался говорить как можно небрежнее, в то время как руки почему-то начинали дрожать. Лошадь, которую дед обычно щадил, теперь чувствовала себя плохо: мокрая, заморенная, со следами батога на спине.
Ее немилосердно погоняли.
— Наш-то войну затеял, — проговорил дед глухо.
Юстин не стал переспрашивать. «Наш» — означало «князь».
— Войну, — продолжал дед с отвращением. — Жди рекрутского набора!
В голосе его звучал ужас, который не удавалось скрыть.
* * *
— Что ты делаешь? — спросила Анита.
Юстин с трудом разогнул спину. Посмотрел вверх; увидел щегольские кожаные туфли, ноги, стоящие в траве у свежевырытой ямы, так близко к краю, что осыпались черно-рыжие комья.
— Что ты делаешь? — повторила Анита обеспокоено. — Это что, могила? Кто-то умер?
— Это моя могила, — сказал Юстин нехотя.
— Что?!
Прежде чем он успел возразить, она легко спрыгнула к нему, на дно ямы, в глину.
— Что? Ты что, Юстин?
Ему захотелось успокоить ее. Потому что она действительно испугалась не на шутку.
— Рекрутский набор, — объяснил он мягко. — Приедут вербовщики, а дед им мою могилу покажет. Нет, — он улыбнулся, — пустую. Но могилу надо соорудить по всем правилам, чтобы вербовщики поверили.
Анита нахмурилась. Посмотрела вниз, на грязную лопату в Юстиновых руках; подняла взгляд:
— Рекрутский…
— Рекрутский набор, — со вздохом повторил Юстин.
Анита без слов попыталась выбраться из ямы, но влажная земля проминалась под носками туфель, и ноги соскальзывали, оставляя борозды на стенке Юстиновой могилы. Он помог ей; под светлым платьем, сшитым из очень тонкой, очень мягкой материи, напрягалось теплое тугое тело, и когда Анита выбралась наконец наверх, Юстину стало жаль, что дозволенное прикосновение закончилось.
Потом он увидел, что на светлом платье остался след его грязных ладоней. Ему сделалось неловко.
— Я тебя запачкал…
— Ерунда, — Анита села на траву.
Юстин выбрался следом — чумазый, потный, смущенный. Молча сел рядом; Анита обвела на земле круг — и сразу же заговорила:
— Рекрутский набор — это в солдаты?
— Да. Наш затеял войну… Снова. Наш князь.
Анита свела брови. Выпятила нижнюю губу:
— Что-то я слышала… Ты думаешь, вербовщики поверят?
Юстин пожал плечами:
— Надеюсь… Вот живи мы с дедом в поселке или на хуторе — тогда некуда было бы деваться, только в леса уходить… А так — может быть, и поверят. Ты же им не скажешь? — спохватился он вдруг.
Анита обиделась. Юстин смутился снова:
— Ты… это…
Она сидела рядом, и на платье ее ясно виднелись следы его ладоней. Юстин потер руки одна о другую; ладони помнили прикосновение и не хотели забывать. Разозлившись, он несколько раз громко хлопнул в ладоши — чтобы хоть болью прогнать воспоминание.
— Ты кому хлопаешь? — улыбнулась Анита, и Юстин понял, что она не сердится.
— Я глупость брякнул, — признался он честно. — Тебе платье… замазал. Дома ругаться не будут?
Анита покачала головой:
— Не заметят. Я ведь иногда, если из дома переношусь и место перепутаю, так в ручей падаю или в болото… И такая домой возвращаюсь — ну просто хоть к лешему в дупло!
— «Переношусь» — это когда в стеклышко смотришь?
— Ага…
— А как ты к нам в сад попала? В самый первый раз?
Анита смутилась:
— Ну… Мне тогда черешен захотелось. И я загадала такое место, где уже созрели черешни…
Юстин засмеялся, а Анита взглянула на небо. Солнце то пряталось за неширокие ленты облаков, то выныривало снова, однако Анита смотрела не на солнце; черная туча, не похожая на прочие облака, обозначилась на востоке и быстро приближалась, захватывая все небо, растягиваясь частой сеткой.
Вороны.
Юстин разинул рот. С того самого дня, как в саду побывали наездники, он не видел ни одной птицы; теперь вороны летели тысячами, будто на чей-то зов, закрыли собой все небо — ни края, ни конца молчаливой стае не было и не предвиделось.
— Вот оно, — тихо сказала Анита. — Быть войне.
Юстин обхватил плечи выпачканными в земле руками:
— Добычу чуют…
Дед рассказывал, как его самого когда-то забрали в рекруты — еще при батюшке нынешнего князя. Немного, впрочем, рассказывал; больше говорили слепой глаз, шрамы на лице и следы палки на спине.
И ненависть к воронам.
— Чуют, — мрачно подтвердила Анита.
И оба посмотрели на почти полностью готовую могилу.
— Вашего князя Краснобровым зовут?
Вороны все летели и летели.
— Да… — не сводя глаз с могилы, пробормотал Юстин.
— «Краснобровому вечно тесно в отцовых границах», — сообщила Анита, будто повторяя чьи-то слова. — «Но на этот раз заварушка закончится не так, как ему хотелось бы».
— Что? — удивился Юстин. Вороны все летели и летели.
— Хочешь, я предупрежу тебя, когда вербовщики в вашу сторону двинут? — просто спросила Анита.
Юстин захлебнулся:
— А ты… Ты можешь?
Ознакомительная версия. Доступно 68 страниц из 338
