Мишу вызывали в «отдельный кабинет» и долго разбирались, после чего уволили. Маша возмутилась и хотела подключать все связи своего папы-профессора, но Миша, сидя после «разбора полётов» вечером на кухне и допивая бутылку коньяка, категорически запретил ей ворошить это дело.
– Знаешь, – сказал он тогда, пьяновато помаргивая на висевшую над столом люминесцентную лампу, – а, может, это к лучшему. Я не буду пересказывать всех слов, произнесённых там. Хорошо ещё, что просто уволили: эти люди могли и убить.
– Не знаю, что они там могли, – сказала Маша, возбуждённая ситуацией не менее самого Миши, возможно, потому, что была в тот момент совершенно трезвая, – но ты же остался без работы, перспективной работы! А мы собирались заводить ребёнка! Я же копейки получаю!
– Насчёт денег не волнуйся! – махнул рукой Михаил. – Ну, может, пару месяцев будет сложновато, но я освежу навыки системного программиста и, не сомневаюсь, заработаю. – Он вылил остатки коньяка в стакан и, посмотрев на свет, выпил. – Думаю, голодать не будем, даже более того. Я тут поговорил уж кое с кем – заказы на работу есть, и платят хорошо.
Как поняла потом Маша, освежил он свои навыки хакера экстракласса и начал взламывать различные базы данных через сеть, добывая по заказам нужную информацию.
Платили Мише действительно здорово. Машиному папе, который не брал взяток за протаскивание абитуриентов в институт, государство жаловало пять тысяч рублей в месяц со всяким лекционными часами и прочими обязанностями профессора. Миша мог заработать столько же за час, если не меньше, но он не упирался. Тем не менее, меньше трёх-четырёх тысяч долларов за одну двенадцатую часть года он никогда не приносил, а этого-то, чего уж греха таить, на житьё действительно, более чем хватало. Правда, почти половину денег Миша спускал на свои компьютерные штучки, но, тем не менее, жаловаться было грех, на фоне того, как вообще живут сейчас люди в России.
Маша бросила работу и занялась домом и мужем, которого она действительно любила, обустраивая быт трёхкомнатной квартиры, которую они купили после Мишиного увольнения, продав маленькую жилплощадь Машиной покойной бабушки и добавив хакерских денег.
Михаил с головой ушёл в свои компьютерные дела, но собственно работа, которая приносила деньги, занимала всего процентов десять его времени.
– Понимаешь, – сказал он Маше ещё в тот первый после увольнения вечер на кухне, – я тут давно уже очень интересную штуку обнаружил, но почти год не мог этим заняться: операции, больные, истории болезней, совещания идиотские…
Тогда он впервые рассказал ей про идею программы «сопряжения» биотоков мозга и сетевой компьютерной информации. Из объяснения Маша в первый раз мало что поняла, только то, что можно будет сделать какие-то очень интересные игры с элементами виртуальной реальностью, которые, якобы, никому ещё и не снились. Но она не стала переспрашивать, зная, что Миша не любит, когда жена чего-то не понимают.
– Ты рассчитываешь на этом здорово заработать? – робко спросила Маша.
– Ха-ха, заработать! – только и сказал тогда Михаил. – Пока ещё не знаю, что заработаю, но штука получается – сам не ожидал!
Глава 3.avi: «Бунт на корабле».
Капитан трясся в броневике по лесной дороге, которая, петляя, то взбегала на гребни холмов, то ныряла в ложбины, где весело журчали маленькие речонки. Бронетранспортёр, окутанный «невидимкой», бухался в воду, поднимая тучи брызг, которые весело играли радугами, преломляясь в маскировочном поле.
Сидя рядом с водителем, капитан в зеркало заднего вида поглядывал на десантников, подпрыгивающих сзади на жёстких скамейках всякий раз, когда машину швыряло на ухабах. Всё свободное место в кормовой части БТР занимали ядерные фугасы, ёмкости с напалмом и отравляющими веществами-генолитиками, а также контейнеры с особо опасными вирусными культурами. Следом шёл второй броневик.
Фугасы предстояло заложить неподалёку от Вошмутона – столичного города Иденты. Новый президент Попоя ненавидел дисов и старался как можно больнее ущипнуть их. В открытые боевые действия с одним из мощнейших политических образований Галактики он, естественно, не вступал, а вот так: мины заложить, воду отравить, вирусы распылить – пожалуйста.
Нанести хоть какой-то урон из-за угла дисам было очень важно для Профессора Хиггинса. Они давно сидели у него, как бельмо в глазу, мешая проводить в этой части Пространства нужную ему политику. Да и у себя на Попое Хиггинс всё устроил совсем иначе, не будь под боком всего в каких-то тридцати световых годах Иденты с её военной силой и, вроде бы, демократическим режимом. Многих бы пересажал Профессор, если бы дисы не трубили на всё Пространство о правах гуманоида.
Подъезжая к нужному месту, капитан лишний раз подивился, как, казалось бы, плохо охраняют дисы подступы к своим городам. Подлететь к Иденте сложно, но уж если прорвался незаметно, тона поверхности чуть ли не делай, что хочешь…
Хотя, вспомнил капитан, они, кажется, предпочитают идеологические методы борьбы, но воевать умеют, не то, что эти, с Фермы.
Совершенные идиоты! Капитан покосился на водителя, с напряжением крутящего штурвал машины, и вдруг гаркнул так, что у самого в ушах зазвенело:
– Твои действия в случае, если наскочим на засаду?!
Недотёпа фермянин, кажется, чуть не обмочился от неожиданности. БТР вильнул.
– А чо? – пробормотал водитель.
– Быдло тупое! – Капитан плюнул под ноги и отвернулся, поглаживал кобуру.
Водитель сгорбился, глазки его бегали, он явно опасался нового звенящего в ушах теста на сообразительность.
Броневик выполз на поляну, откуда вдалеке за верхушками деревьев уже проглядывали километровые башни Вошмутона.
«Здесь», – решил капитан.
– Остановиться! – приказал он водителю и одновременно по системе связи второму БТР. – Выйти к машинам! Боеприпасы вынести! Приступить к закладке зарядов! Живо!
Фермяне забегали, если можно было так назвать их суету вразвалочку. Пихаясь толстыми задами, они выволакивали смертоносный груз. Слегка загудел робот-траншеекопатель – работа спорилась, хотя и медленно.
Капитан встал у машины и закурил. Неожиданно у него в шлемофоне запел индивидуальный сигнал вызова. Это был лейтенант д'Олонго.
– Капитан, – заорал он, – нас окружили дисы! А эта мразь, ваши наёмники, хотят улепетнуть. Я их на мушке держу, дисы же предлагают сдаваться. Капитан, я этих баранов с Фермы долго не удержу. Может грохнуть их, а, капитан? Что вам эти наёмники? Решайте: они ведь уведут бот, разобьют его – и мы сами на корабль не попадём!
«А этот французишка – парень ничего», – мелькнуло в голове у капитана. Он покосился на десантников, которые, естественно, не могли слышать слов лейтенанта, так как тот передавал только на командирской волне.
Фермяне копались у траншеи, как жуки в навозе, даже хуже.
