Он очнулся со смутным воспоминанием о каком-то приятном сне. Ощущение чего-то счастливого, мимолетного исчезло, как только его взгляд остановился на капрале Холлоуэе.
— Хорошие новости, Холлоуэй, — пробормотал Валентайн, еще не до конца придя в себя. — Мне нравится, как ты и остальные себя вели. Буду рекомендовать капитану повысить вас. Доволен?
Холлоуэй расплылся в улыбке. Затем нахмурил брови.
— Грегг, скажи сержанту, что лейтенант очнулся. Но он пока маленько не в себе, как будто грогу глотнул.
Гроги? Тревога! Валентайн снова очутился в Оклахоме, резко, одним прыжком в реальность. Почувствовал запах обгорелых тряпок и обуглившейся плоти и понял, что лежит в сторожке. Он оглядел простую грубую мебель и сел, чувствуя, что его мутит.
— Ладно, Холлоуэй… Мне уже лучше. Воды, пожалуйста, — прохрипел он голосом, в котором с трудом узнал свой собственный.
Холлоуэй протянул жестяную кружку. Валентайн осушил ее одним глотком.
— Как долго я был в отключке?
— Минут пятнадцать, сэр.
— А Жнецы?
— Пусть лучше сержант расскажет, сэр. Но, по-моему, сейчас уже не о чем беспокоиться.
Стэффорд с улыбкой облегчения влетел в комнату.
— Темнеет, сэр. Но пока с их стороны никаких признаков активности. Наверное, увидели дым и сложили два плюс два. Я все подготовил, чтобы убираться отсюда. Тут есть парочка вполне пригодных пикапов. В один я пристроил Элпина. Большой Джеф вызвался сесть за руль. В другом можете ехать вы. А Холлоуэй всегда был в ладах с баранкой.
Валентайн поднялся на ноги — головокружение постепенно проходило.
— Врач не нужен, Стэфф. Еще кто-нибудь ранен?
— Никто, сэр.
— А капюшонники?
— Из дома выбрался только один, тот, который запрыгнул на крышу. Он загорелся, скакал, как подпаленный кот. Мы засекли его, но огонь уже спадал. Похоже, он обо что-то споткнулся, одежда на нем все еще горела. Мы всадили в него не меньше двадцати пуль да еще парочку гранат кинули. А потом оказалось, что палили в его балахон. Он, значит, скинул его, а сам смылся с голой задницей. По-моему, он ничего не видел — вперся прямо в проволоку и продрался сквозь нее. Нечего о нем беспокоиться.
Валентайн на минуту задумался:
— А что с лагерниками?
— Вам решать, сэр. Мы накормили тех несчастных, которые были привязаны за домом. Они сейчас не в лучшей форме. Кое-кто из женщин ко мне обращался, но я прикинулся немым. Правда, все ж таки дал им ключи от кладовой. Они сейчас ее опустошают.
— Ладно, я поговорю с ними. Нам нужно двигаться к пенсакольской дамбе. Посади пленников в один из пикапов и найди водителя. Назначаю тебя ответственным за транспорт. Проверь запасы воды, продовольствия, топлива. Может, найдешь и запасные колеса. Поезжайте медленно, с выключенными фарами. Ты справишься. Там, где можно, старайтесь избегать дорог, особенно старой скоростной трассы.
— Будет сделано, сэр.
— Уезжайте, пока территориалы не пришли в себя.
Стэффорд кивнул и стал собирать людей. Валентайн повернулся к узкоглазому сержанту с одной-единственной нашивкой на мундире:
— Капрал Ямаширо, вы отвечаете за подготовку людей к маршу. Раздайте оклахомцам оружие. Выведите из строя всю технику, за исключением двух пикапов. Есть еще пленные из числа территориалов?
Ямаширо многозначительно кашлянул:
— Мы нашли в гараже еще двоих в форме, сэр. Они говорят, что просто механики.
— Скажу женщинам — пусть сами решают, что с ними делать. Дадим им ружья, могут их расстрелять, если хотят.
— Да, сэр.
Валентайн протянул сержанту руку:
— Удачи, Стэфф. Встретимся на плотине.
Стэффорд с серьезным видом ответил на рукопожатие.
На лагерь сошла ночь. Только отблески от догорающего дома освещали ветхие бараки. Валентайн какое-то время наблюдал за сборами двух пикапов. Они казались хорошо оснащенными, с мощными колесами. Он кивнул Большому Джефу, который уже сидел за рулем одной из машин и запускал двигатель, прислушиваясь к рычанию мотора, как внимательный доктор к хрипам пациента.
Валентайн подошел к баракам, где Волки раздавали оружие. Седой старик выбрал винтовку и две коробки патронов в придачу. Он осмотрел оптический прицел, открыл ствольную коробку, заглянул в дуло. Он понимал толк в оружии. Валентайн поймал взгляд старика и поманил его к себе.
— Простите, но сейчас мы больше ничего не можем сделать для вас, местных жителей. Нам нужно побыстрее уходить, — объяснил Валентайн.
Старик привел винтовку в боевую готовность.
— Не бери в голову, парень. Лучше того, что вы сделали, здесь уже давно не было — вы как следует турнули этих ублюдков.
— Что вы и остальные думаете делать?
— Пока еще не решили. Большинство останутся на месте: женщины дождутся своих мужчин. Если даже случится что-то скверное, они хотят пережить это вместе. Думаю, территориалы сюда вернутся. Некоторые из тех, кто помоложе, это уже наверняка смекнули и уйдут вслед за вами на восток.
— Зачем вам винтовка?
— Мне уже шестьдесят шесть. Я делаю всякую случайную работу по лагерю. Мое время уходит. Держу пари: если бы вы не спалили тех Черепов и они тут еще задержались бы, я скоро стал бы частью их меню. Я присмотрел себе подходящее местечко за грудой разного хлама позади гаража. Отличный обзор на всю округу. Среди здешних территориалов есть один сержант. Так и жду случая прикончить его, если он снова сюда сунется. Ну, может, и еще парочку таких же. Так что спасибо, лейтенант. Это будет красивая смерть. Уйду с улыбкой на губах.
Валентайн открыл было рот, чтобы возразить, но увидел в лице старика нечто такое, что остановило его.
— Ладно. — Валентайн попытался найти нужные слова Желать старику удачи было неуместно, — Метких вам выстрелов.
— Не беспокойся на мой счет, сынок, — кивнул старик.
Он повесил винтовку на плечо, прихватил дробовик и, насвистывая, двинулся в сторону незапертого гаража. Валентайн слышал его свист еще долго после того, как старик скрылся из виду.
Какая-то женщина потянула Валентайна за рукав.
— Сэр, сэр! — с мольбой позвала она.
Валентайн обернулся.
Она сунула ему в руки завернутого в клетчатое одеяло ребенка.
— Его зовут Райан. Райан Уэрт. Ему только одиннадцать месяцев. Подмешайте в остатки вашей еды немного чего-нибудь более-менее съедобного для детей, и он будет сыт, — сказала она. По ее щекам текли слезы.
Валентайн попытался вернуть ей ребенка:
— Простите, мэм, но…
Однако женщина отказалась взять сверток обратно. Она закрыла глаза ладонями и юркнула в толпу.
