Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Вечерело. Здесь, в окружении леса, темнело быстрее и гуще, да Сергей еще все время отходил от избушки вдоль берега, перемещался, раз за разом полосуя спокойную темную воду. Решил забросить еще раз, последний, и пойти разжигать печку в избушке — еще раз протопить перед сном, да заодно сварить и каши.
Не сразу Сергей-второй понял, что прямо перед ним, в нескольких метрах, появился какой-то новый предмет. Ух ты! Здоровенная коряга, а скорее даже обрезанный сверху пень. Сергей-второй скосил на корягу глаза, удивляясь только, как бесшумно вдруг она всплыла, но тут снова клюнуло! И не до коряги было Сергею-второму, пока он вытаскивал очередную щуку — на этот раз небольшую, сантиметров от силы восемьдесят. Вытащил, стукнул ее, вскинул на плечо, чтобы нести к избушке. Что такое?! Коряга тоже двинулась вдоль берега.
Тут только Сергей-второй уставился на эту корягу, и хотите верьте, хотите нет, увидел два глаза, в упор глядящих на него. У коряги были глаза, и она внимательно, в упор смотрела на Сергея-второго. И медленно, не быстрее его самого, плыла вдоль берега, параллельно движению Сергея.
Тут надо сделать оговорку, что Сергей-второй совершенно не трус, и уж никак не чрезмерно впечатлительный человек. Именно он учил меня, как вести себя в лесу, если доведется встретиться со слишком агрессивным зверем, и эти поучения звучали у него так:
— Ты сразу должен себе положить — он всего-навсего зверь, а ты — человек! А раз так, ты его не можешь не одолеть. Зверь как увидел тебя — тут же должен почувствовать, что ты ему не спускаешь, его не боишься и в случае чего его возьмешь…
Так что если Сергей-второй испугался — я верю, на то были причины. Коряга вроде ничего не делала, не проявляла агрессии, только тихо дрейфовала вдоль берега да в упор смотрела на Серегу. А Сергей-второй начал сразу же уходить от воды, хотя самый удобный путь был именно здесь, вдоль самого озера; даже что-то вроде бывшей тропиночки, почти совершенно заросшей, тут наблюдалось. Так он и продирался сквозь частый-частый нехоженый ивняк, ломился напролом с удочками в одной руке и со щукой на левом плече.
И как нетрудно догадаться, больше не пошел к воде в этот вечер, стал варить еду, разделал и повесил вялиться щук. Вскоре послышался шум на воде, плеск весел, устало-веселые голоса. Сергей хорошо знал, каково возвращаться с озера по темноте, тем более с такого вот озера, со старицы. Ивы отбрасывают тени до самого противоположного берега, и тьма словно поднимается от воды; человек как будто тонет в этой промозглой, сырой темноте, не в силах ничего сделать с потопом, нашествием захлестывающей мир тьмы. Голоса, впрочем, звучали бодро, и насколько мог судить Сергей-второй по звуку весел, лодка глубоко осела под тяжестью — явно не только под тяжестью людей.
Метров за триста от избушки, уже видя мерцание огня, друзья прокричали что-то типа «Э-ге-гей!» и продолжали двигаться по узкой кишке бывшей старицы. Сергей ответил таким же призывным воплем, проорал даже, что каша готова. А чуть позже голоса друзей изменились: Миша с Сергеем обсуждали, что бы это могло их держать? А потом лодку начало еще и дергать, постепенно оттягивая к противоположному берегу. Сергей обвинил в этом Мишу, Миша— Сергея, и они еще немного повыясняли отношения.
— Да стой ты тихо!
— Сам стой, тут течение, а он!
— Сам ты делаешь это «течение»!
Примерно такие звуки доносились до Сергея-второго, пока он бежал к берегу, звал друзей.
— Да что ты можешь! Тут зацепило нас что-то и тащит…— отвечали друзья без особенной любезности, потому что устали и хотели каши, а тут всякие непонятки и возвращение откладывается. К тому же зов Сергея-второго особенно остро напомнил им, что они-то болтаются на воде, среди снастей и мертвых щук, а товарищ стоит на твердой земле, возле огня, и хоть сейчас может начать есть кашу. Ну и пусть себе стоит, они отцепятся и доплывут…
Тут опять всплыла из воды эта коряга — не коряга, пень — не пень: метрах в шести от Сергея-второго, на границе освещенного костром пространства, блеснули те же самые глаза — темные, без ободка и зрачка, не выражающие ничего. Но теперь Сергей-второй был уже опытный, и теперь товарищи были в опасности, так что Сергей-второй с угрозой произнес классическое:
— Я т-тебе…
Вскипела вода, из нее поднялся тонкий, блестящий от воды черный прут в несколько метров длиной. Поднимался всей своей длиной — по-видимому, лежал сразу под поверхностью воды, на несколько метров. А тут поднялся и со свистом устремился к Сергею (при этом ни выражение глаз, ни положение пня-коряги ни в какой степени не изменились).
На всякий случай Сергей-второй отбежал от воды; прут свистнул, упал опять на воду, скрылся. А друзья, оказывается, уже вопят, чтоб он наливал каши в миски, что сейчас они будут тут, что они отцепились.
Коряга-пень задвигалась. Мягко, не поднимая волны, тронулось непонятное создание куда-то во тьму.
— Серега! Серега-второй! Ты что там, с берега свалился?!
А! Это они слышали плеск, который издал прут-щупальце, когда опять уходил в воду… Сергей затруднился ответить: не так просто проорать подплывающим друзьям в темноту, что знаете, я тут побеседовал с одной корягой, а потом она, коряга с глазами, стала хлестать воду своим то ли прутом, то ли корнем…
Но если ответа и ждали, то недолго.
— Опять! Что за напасть!
Опять что-то подцепило и держало лодку на месте. Сергей и Миша метались по скользким щучьим тушам, ползали по еле выступающим над черной водой надувным, тоже скользким бортам, гребли то в одну, то в другую сторону— авось прицепившееся «нечто» сорвется. Непростое занятие, потому что попробуй вообще хоть как-то маневрировать в переполненной щуками лодке. Сергей-второй не видел друзей из-за излома озера. Вывернись они из-за поворота, лодка сразу оказалась бы освещенной бликами костра.
Снова вопли:
— Держи!
— Не могу, тянет!
— Да сползает же, держи!
Громкий всплеск.
— Ты что, не видел, сползает?!
— Сам попробуй! Тянуло ее!
— Какое «тянуло»! Прижал бы!
— Я же сказал тебе, как дернуло ее!
Отношения выяснялись еще несколько минут, но стоило одной (Миша уверял, самой большой) щуке соскользнуть с лодки в озеро, и ничто больше не держало лодку. И как бы ни ругались друзья из-за последней щуки, утянутой за борт какой-то неведомой силой, Сергей-второй сразу понял: улов огромен. Штук двадцать рыбин — от таких, каких он поймал с берега, до полутораметровых, акулоподобных, почти с человека. Добрых два центнера рыбы. Уже один улов с лихвой окупал поездку сюда — если даже ничего не продавать, если просто вернуться с рыбой к семьям.
Смертельно уставшие Миша с Сергеем ели кашу и пили чай, заваливались спать, а Сергей-второй все никак не мог решить, что лучше — лечь спать или посидеть у костра… В конце концов, не знает он, умеет эта штука ходить по суше или не умеет!
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
