Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
– Он, он стоял, мы видели! – послышались голоса изтолпы.
– Скажи, зачем ты это сделал? – снова задал вопросКорзун. – Зачем ты написал этот плакат?
– Не писал я…
– Но ты его показывал?
– Ну… отпустите…
Он сделал безуспешную попытку вырваться и тут же получилподзатыльник от одного из державших его мужчин.
– Зачем ты показывал плакат?
– Попросили…
– Кто тебя попросил?
Тридцать секунд. Двадцать девять. Двадцать восемь. Татьяневдруг захотелось, чтобы стрелка остановилась. В ней проснулся профессионал.
Уникальная ситуация, ведущий был прав. Уникальность состоялав том, что человек, пойманный за руку на месте проступка, вынужден даватьпоказания перед огромной толпой и перед телекамерами, на всю страну. Окажет лиэто какое-то действие на механизм вранья? Станет ли он упираться и «гнатьпорожняк» до конечной станции, придумывая самое невероятное объяснение своимпоступкам, подстегиваемый внезапно свалившейся на него всенародной известностью,или, наоборот, мгновенно сломается и скажет правду?
Двадцать пять секунд.
– Кто тебя попросил поднять этот плакат? Кто тебе егодал? – повторил вопрос Корзун.
– Баба одна. Тетка в смысле…
– Кто она такая?
– А я знаю? Отпустите… Она денег дала, сказала, покажиплакат, а то мне неудобно, я болею, мне в толпу не пробраться.
Десять секунд.
– Дорогие телезрители, время нашего эфира подходит кконцу, но мы обязательно расскажем вам, чем закончилась эта история. Нашаследующая встреча в субботу, двадцать четвертого октября, смотрите нас в это жевремя.
Всего вам доброго.
Большой экран погас, на мониторах снова показалась заставка.Зрители в студии сидели как пришитые, никто не встал. Только ассистентыподскочили к столу на подиуме и сняли с Насти и Татьяны микрофоны.
– Это что, розыгрыш? – спросила ТатьянаМалахова. – Подставка?
– Да бог с вами! – возмутился ведущий. – Комубы в голову пришло разыграть такую идиотскую шутку?
– Значит, парень настоящий? – уточнилаНастя. – И плакат тоже?
– Клянусь вам, Анастасия Павловна, Татьяна Григорьевна,это непредвиденная случайность. Вы же понимаете, телемост, проспект, там,конечно, есть охрана, но за всем ведь не углядишь…
– У вас есть связь с Корзуном?
– Есть. Что ему сказать?
– Пусть найдет хоть каких-нибудь милиционеров. И пустьобъяснит им ситуацию и попросит помощи. Парня надо доставить сюда. Немедленно.Вы меня поняли, Олег?
Голос у Татьяны стал жестким, она злилась, потому что немогла простить себе своего внезапного одуряющего страха.
– Да, я понял, Татьяна Григорьевна, сейчас я свяжусь сним.
Малахов отбежал в сторону, Татьяна с Настей осталисьнаедине. На них никто не обращал внимания, зрители потихоньку выходили изстудии, бросая на героинь передачи взгляды не то сочувственные, не тонасмешливые. «Они увидели, как я испугалась, – подумала Татьяна. –Они все поняли. Тоже мне, женщина необычной профессии! Стыдоба. Ну и черт сними».
– Ты как? – спросила она у Насти.
– С трудом. – Настя попыталась улыбнуться, но губыне слушались ее.
– Испугалась?
– Ну неужели! До смерти.
– Я тоже, – призналась Татьяна. – Вот мразьмалолетняя! Как ты думаешь, он врет насчет женщины?
– Не знаю… Дурной он для такой выходки. Ее ведьпридумать надо. И текст…
– А что текст?
– Ни одной ошибки. Сегодня среди подростков днем согнем не найдешь такого, который пишет без ошибок. И орфография в порядке, изапятые на месте. И почерк, Таня. Это не его почерк…
Татьяна согласно кивнула. Плакат был написан от руки чернымфломастером на большом куске картона, оторванном от упаковочного ящика…Прыщавый, сопливый пацан, дрожащий от возбуждения и восторга перед собственнойнаглостью, вряд ли смог бы так аккуратно и четко вывести все буквы.
Малахов вскоре вернулся, лицо его было озабоченным.
– Я связался с Корзуном, из ближайшего отделениямилиции люди уже приехали.
– Оперативно, – усмехнулась Татьяна. – Хотьздесь повезло.
– Они, оказывается, передачу смотрели в дежурке, –пояснил ведущий, – поэтому, как только заварушка началась, сразу помчалисьна место. Мальчишку привезут сюда, я сослался на вас, Татьяна Григорьевна,сказал, что вы просили.
– А они что, сопротивлялись?
– Они хотели его к себе в отделение доставить.
– Это они правильно хотели, по закону так и должнобыть. Мальчишку в отделение, а мы с Анастасией Павловной – к ним в гости. А ненаоборот.
– Да-да, они тоже так говорили, но я сказал, что еслимальчишка будет отпираться, то здесь, в «Останкино», мы сможем показать запись,на пленке видно, что это именно он держал плакат.
– А что, действительно видно? – удивиласьНастя. – Я, честно говоря, лица не видела, видела только руки и кусоккартона.
– Да я тоже не видел, – рассмеялся Малахов, –но сказать-то можно.
– Вы сообразительный, – скупо похвалила егоТатьяна. – У вас есть помещение, где мы с Анастасией Павловной сможемподождать, пока привезут пацана, а потом побеседовать с ним?
– Найдем, – пообещал Малахов. – Пойдемте сомной.
Через пятнадцать минут они нашли такое помещение. Татьянауселась в кресло и вытянула ноги, Настя примостилась у стола и пододвинула ксебе пепельницу. Пальцы, державшие сигарету, подрагивали, и, глядя на них,Татьяна снова вспомнила свой страх.
– Никогда не думала, что меня так легко вывести изравновесия, – задумчиво сказала она. – Раньше я такой не была. Старею,наверное.
– Да нет, – мягко возразила Настя, – простоты стала более уязвимой.
Раньше у тебя не было ребенка, и ты могла позволить себероскошь не бояться никого и ничего. А теперь ты должна бояться и за него, и засебя, потому что ребенок не должен расти без матери.
– Если ты права, то мне надо уходить с работы. Непредполагала я, что материнство сделает меня профессиональнонепригодной, – с горькой усмешкой проговорила Татьяна.
– Не говори глупости, Таня. Ты прекрасный следователь,ты только вспомни, каких акул ты в угол загоняла, у тебя голова светлая, мозгичетко работают, ты упорная, дотошная, ты…
– Я слабая. Я больше не гожусь для этой работы. Хорошо,что я поняла это сегодня, пока еще ничего страшного не случилось. Всегда лучшеуйти вовремя.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
