Конечно, видел! Вот и Гест вернулся. Что же с ними все-таки происходит?
— Пошли, — скомандовал Макс, и мы пошли.
Он шел впереди. Мы с Катей — следом.
— Тебя-то как в такое время из дому выпустили? — спросил я ее с легким пренебрежением.
— Легко, — просто ответила она. И я ей позавидовал, но потом подумал, что она совсем не обязательно говорит правду и почти наверняка ей тоже пришлось ждать, пока все в доме заснут.
Мы пришли на пустырь как раз тогда, когда луну закрыло большое облако. Такое большое и плотное, что через него не проникал ни один лунный луч.
Тогда я достал свой фонарик.
— Молодец, — отреагировал на это Макс. Я страшно загордился. Как если бы отец сказал, что я классно сколотил табуретку.
От жидкого луча фонарика стало не светлее, а даже будто бы темнее. Мой дедушка, пока был жив, рассказывал мне всякие ужасы про оборотней, которые появляются в лунную ночь, если облако загородит луну.
Катя просекла, что мне стало жутко, и явно хотела съязвить по этому поводу. Но удержалась. И правильно! Терпеть не могу, когда девчонки нос задирают.
Вдруг Макс погасил мой фонарик.
— В чем дело?! — громко спросил я, но он зажал мне рот и жестом велел бежать в ближайшие заросли бузины. Я послушался.
Уже из кустов мы наблюдали удивительные вещи: луна стала полной и словно бы раздвоилась. Потом одна осталась на месте, а другая медленно поплыла по небу и вскоре скрылась за лесом.
Первая тем временем сделала в воздухе кульбит, перевернулась темной стороной и пропала. Тут же кто-то будто бы сдернул покрывало с неба и появилась настоящая, ущербная, бледноватая луна, освещавшая краешки черных перистых облаков.
Первые несколько минут мы словно онемели. Наконец Катя восхищенно цокнул а языком и спросила как ни в чем не бывало:
— Макс, что это было?
— Классические виражи НЛО, — ответил он.
— Можно из кустов вылазить-то? — спросил я нарочито грубо, чтоб никто не догадался, как у меня сейчас поджилки трясутся.
— Можно, — разрешил Макс.
Я вылез, но, когда над моим правым ухом плавно пронеслась бесшумная ночная птица, я сам не заметил, как снова оказался в бузине. Катя фыркнула, и я решил: помирать буду, а ни за что больше не спрячусь. Убьют — она виновата будет.
Уже из кустов мы наблюдали удивительные вещи: луна стала полной и словно бы раздвоилась.
Макс на мою дурацкую трусость внимания, кажется, не обратил.
Он снова включил мой фонарик и направил его луч на землю.
— Гляди, — сказал он с гордостью.
На сухой земле — дожди у нас месяцами не идут — лучик высветил странные концентрические борозды.
— Видишь?
— А чего это такое?
— На земле, на траве, даже на воде после виражей или посадок НЛО остаются такие следы. На воде они, понятно, сразу пропадают. Но в данном случае это не просто следы.
Он поводил лучом туда-сюда, явно что-то желая нам показать. Но я не понял, что именно. Катя, к счастью, тоже.
— Не врубился, — честно сказал я.
— Это концентрические круги.
Яснее не стало.
— Ах да, ты же не видел здесь собак… — извиняющимся тоном сказал Макс. — Они сбегались со всего города и садились тут в точно таком порядке.
— А-а-а…
— Угадай, кто сидел в центре.
— Гест! — выдохнул я.
Макс удовлетворенно кивнул,
— Гест. Я сразу его заприметил. Мне еще тогда показалось, что это твоя собака.
— И что же нам теперь делать?
— Хороший вопрос. Тебе хочется знать, что все это значит?
— Да! — ответил я. И не для того, чтобы держать фасон перед Максом, а просто мне действительно было интересно.
— Мне тоже, — вздохнул Макс, — но это может быть опасно.
Я сделал такое лицо, — мол, мне море по колено.
— Хорошо. Только действовать мы должны все вшестером. Тебя отец завтра может отпустить на весь день?
— Нет.
— Тогда сделаем так: ты будешь завтра с утра в огороде, и Катя тебя отлевитирует… Скажем, на трассу.
— Отлевитирует — это в смысле я по воздуху полечу?!
Но отступать было поздно. Я же уже дал зарок.
— Хорошо. Но только отец — он же меня хоть в Африке отыщет.
«И отлупит», — прибавил я про себя.
— Ничего, я попробую его отвлечь.
Я подумал, как это может выглядеть, но оставил свое мнение при себе.
— С Наташей тоже будут проблемы, но там, я надеюсь, удастся разобраться без помощи метафизики.
— А это че? — совсем как я, спросила Катя, чем очень меня порадовала.
Макс объяснил в двух словах, а я и сам догадался, что это значит!
Потом Макс велел всем идти по домам, и я тоже пошел «по домам».
Обратно к себе я влез без приключений. Разделся и лег в кровать. Рядом с моей постелью лежал Гест и так по-доброму на меня смотрел, что мне стало совсем не страшно. Я думал, что не смогу заснуть, но через какое-то время кто-то вдруг постучал в дверь моей комнаты. В окно лил яркий свет.
— Соня! — кричал через дверь отец. — Уже половина восьмого!
ГЛАВА IV Новые загадки
ОЛЯ ПОЛУНИНА
Я вышла из дому в семь утра и сразу отправилась к Максу. Я думаю, он не как мой папка. Он никогда не будет пить.
Он дал мне денег, я пошла в магазин и купила нам хлеба, сыра и яиц, а потом приготовила завтрак.
Макс сказал, что я хорошо готовлю. Обычно он покупает бутерброды в ларьках, и моя яичница ему понравилась.
За завтраком он попросил меня рассказать, как я жила до этого, где училась, что я читала, что мне нравится. Я рассказала, как всегда читала все, что задают на литературе.
А еще я люблю стихи. Я читала Цветаеву и еще какой-то сборник с очень красивыми стихами, но без картинок, там тоже была Цветаева.
— Поэзия Серебряного века? — спросил Макс.
Я не знала, хотя название было знакомое, мы что-то такое проходили.
Но книжек у меня дома мало, а по правде говоря, их совсем нет. Только старые, в бумажных обложках. Из них родители вырывают страницы, чтобы заворачивать закуску.
Я ничего этого говорить не стала, но Макс, я думаю, все понял. Вдруг он положил ложку, снял очки и сказал, даже рассказал, с выражением, но не декламируя:
