– Неужели вы способны устроить сцену на светском рауте? – в ужасе спросил он.
– Ну, я думаю, что в конце концов это стало бы неизбежно. А как думаете вы? – мило спросила она, наклонив головку.
– Да, пожалуй. Уверен, что вы это можете.
– Ну а теперь, пока кто-нибудь не решил, что минутка слишком затянулась и вы меня скомпрометировали, вам следует вернуться, а я тем временем позабочусь о том, чтобы вновь наполнили пуншем крюшонницу, – сказала она.
Он судорожно сглотнул, повернулся, чуть помедлил и снова обернулся к ней.
– Спасибо, мисс Нэш. Вы очень здравомыслящая женщина.
– Только никому об этом не говорите, – шепнула она.
Лорд Лефой, которому теперь так же не терпелось уйти, как всего пять минут назад не терпелось заявить о своих чувствах, чуть ли не трусцой направился в гостиную, а Шарлотта возвела очи горе, бормоча слова благодарности.
Не прошла она и нескольких шагов по коридору, как появилась ее горничная, дерзкая, востроглазая девушка по имени Лизетта.
– Прошу прощения, мисс Нэш, но пришел какой-то... мужчина, который настойчиво требует встречи с вами.
Мужчина. Не джентльмен. И не торговец, с которым Лизетта разобралась бы без ее помощи. Шарлотта заинтересовалась:
– Что за человек?
– Он сказал, что ловит вора, мисс Нэш, и хочет поговорить о каких-то драгоценностях, которые удалось найти. – Круглое лицо Лизетты сморщилось от напряжения в попытке вспомнить, о каких пропавших драгоценностях идет речь. Она так ничего и не вспомнила. Возможно, потому, что у Шарлотты никакие драгоценности не пропадали. Сердце Шарлотты учащенно забилось, а по спине пробежал холодок.
– Где он?
– Я не знала, куда его провести, поэтому провела его в малую гостиную, мисс.
– Очень хорошо, – сказала Шарлотта. – Пожалуйста, скажи моим гостям, что меня некоторое время не будет.
Не дожидаясь, пока девушка исполнит ее приказание, Шарлотта прошла по коридору в малую гостиную.
Значит, он ловит вора? Шарлотту это позабавило. Она медленно обогнула свое любимое кресло, в котором расположился Дэнд Росс, положив ноги в тяжелых башмаках на гладкую поверхность ее любимого инкрустированного столика. Неожиданное появление Росса наполнило ее радостным волнением. Ему, конечно, незачем об этом знать. Это лишь польстило бы его самолюбию или – еще того хуже – позабавило бы. А Шарлотта реагировала на него таким образом потому лишь, что он всегда приносил с собой ощущение соблазнительной опасности.
Входя в таинственный мир Дэнда Росса, она даже не думала, что опасность будет казаться ей столь привлекательной. Но не могла отрицать этого, как не могла и устоять перед этим. Правда, ей очень не хотелось бы, чтобы Дэнд узнал о том, с каким нетерпением она ждет его неожиданных появлений.
Шарлотта постучала по губам кончиком пальца с идеально наманикюренным ноготком, как будто пытаясь разгадать загадку. Потом ее лицо неожиданно озарилось вдохновением.
– А-а... поняла. Лизетта не расслышала то, что ты сказал. Ты, должно быть, сказал, что ловишь крыс!
Он взглянул на нее сквозь густые темные ресницы.
– Знаешь, Лотти, любовь моя, – задумчиво произнес он, – а в Париже сейчас действительно носят лифы, а не просто обозначают это понятие.
Прежде чем посмотреть ей в глаза, он задержался взглядом на ее смелом декольте. Она спокойно встретила его взгляд. Если он ожидал, что она покраснеет, то его постигло разочарование. Трудно сосчитать, сколько мужчин с вожделением пялились на ее прелести, а ей было от этого ни тепло ни холодно.
К тому же за все годы, истекшие со времени их знакомства, он иногда поддразнивал ее, делая вид, что интересуется ею в сексуальном плане, но за его дерзкими словами никогда не следовали действия. Он всегда оставался безупречным профессионалом: отстраненным, циничным, не обремененным никакими привязанностями.
Она наблюдала за ним, пока он пил бокал бордо. Дэнд Росс стал шире в плечах и выше ростом, но по-прежнему отличался этакой раскрепощенностью и самоуверенной кошачьей грацией.
У него были темно-русые волосы, полуприкрытые карие глаза, худощавое лицо с широким ртом и тонкими губами и квадратная челюсть, спрятанная теперь под густой бородкой, прикрывающей пиратский шрам. Правда, он весело признавался, что шрам был результатом падения с лестницы, когда он воровал яблоки, а не раны, полученной на дуэли, как она когда-то вообразила.
Вряд ли ему можно доверять. О себе помалкивал, а свои чувства – если они у него были – держал в тайне.
– Вот как? – воскликнула она, нарочито растягивая слова. – Ну что ж, мы воюем, введено эмбарго, и я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы моя портниха не слишком перенапрягала экономику непомерным расходом ткани.
– Какой патриотизм, Шарлотта! – сдержанно заметил он. – Я потрясен твоими жертвами. Или следует употребить это слово в единственном числе? Что-то не похоже, что ты во многом отказываешь себе в плане комфорта.
Он обвел ироническим взглядом роскошное убранство гостиной, скользнул по голубым стенам, отороченным белой лепниной, и по мягкой мебели на изящных гнутых ножках, обитой синим муаром, с резными спинками в виде лир, с массой подушек и подушечек в наволочках из дорогой парчи ярко-желтого цвета. На покрытом черным лаком консольном столике красовался огромный букет желтых роз и словно восковых белых гардений, стоявших в китайской вазе.
– Это те желтые розы?
– Вижу, ты их узнаешь.
– Еще бы. – Он вдруг заговорил совсем тихо: – Я подкармливал их собственной кровью. Где ты их взяла?
– Они с того куста, который ты и твои товарищи подарили нам много лет назад. Я привезла черенки с собой из Йорка. Сначала они росли в городской резиденции Уэлтонов, а теперь вот здесь, – сказала она, – чтобы напоминать мне о добром старом времени. Видел бы ты, какую сенсацию они производили, когда я украшала ими волосы или прикалывала к тому, что я – очевидно, ошибочно – называю своим лифом. – Она усмехнулась. – Я очень люблю производить сенсацию. К тому же эти розы очень подходят к убранству моих апартаментов, – добавила она, обводя комнату довольным взглядом.
– Новый адрес. Новый цвет стен. Новая мебель, – бормотал Дэнд, тоже окидывая взглядом комнату. – Резонно задаться вопросом: вполне ли респектабельно молодой женщине жить одной?
– Не думаю, – бойко ответила она. – Но какое мне дело до респектабельности, если она лишь связывает мне руки и мешает приносить пользу тебе и твоим друзьям?
– Очень практичный подход, Лотти. Ты стала весьма решительной, малышка, не так ли?
– Хотелось бы в это верить.
– Знаю, что так оно и есть, – сказал он, лениво улыбнувшись. – Сколько сердец разбила на этой неделе жестокая маленькая мисс Нэш?
