Вот почему он выказывал Анне снисходительность: ведь, сама того пока не ведая, она являлась будущей матерью его ребенка. Или детей.
Что особенного, в конце концов? — мельком подумал Кен, направившись к крыльцу. Ну захотелось человеку немножко щегольнуть, сменить образ, примерить на себя другой имидж… Не вижу проблем.
Тем не менее он увидел их, когда вновь взглянул на пару привязанных к балюстраде лошадей. Фурункул! Ведь эта дрянь не исчезла за те несколько мгновений, пока Кен рассматривал Анну.
Нужно как-то отвертеться от конной прогулки! — лихорадочно пронеслось в голове Кена. Неужели я должен подвергать себя пытке только потому, что Анне захотелось ощутить себя в новом качестве?!
Он натужно улыбнулся, подойдя к самому крыльцу и глядя на Анну снизу вверх.
— Здравствуй.
Она тоже взглянула на него. Они встречались уже два месяца, но Анна все еще посматривала на Кена оценивающе, как на выставленный в витрине товар, что несколько нервировало его. Правда, в последнее время в глазах Анны часто возникало какое-то новое выражение, нечто сродни восхищению. В эти моменты она напоминала девчушку, которой подарили на день рождения ту самую куклу, о которой она давно мечтала.
Сейчас Анна именно так смотрела на Кена, что в значительной степени заставляло его чувствовать себя вещью. Ощущение явно не из приятных.
— Здравствуй! Ты опоздал.
Он бросил взгляд на наручные часы.
— Всего на три минуты.
Внезапно к нему вернулось давешнее раздражение. Что за упреки? Ведь это не деловая встреча, не переговоры или еще что-нибудь в этом роде! Сегодняшнее свидание вообще можно было отложить, невелика важность.
Эх, почему я не догадался с утра позвонить Анне и отменить визит? — хмуро подумал Кен. Еще эти лошади… Сейчас мне только скачек недоставало! И вообще, с ее комплекцией лучше не мучить животное, а ездить в автомобиле.
— Мне это время показалось вечностью! — воскликнула Анна.
Некоторая ненатуральность ее тона заставила Кена пристальнее присмотреться к ней. Карие глаза Анны поблескивали, лицо раскраснелось, губы были влажными, потому что она то и дело проводила по ним языком. В эту минуту нашлось бы немало мужчин, которые сочли бы ее не просто хорошенькой, а очень даже аппетитной.
Была бы Анна Гриер не миллионершей, а дочкой обыкновенного бакалейщика, давно бы выскочила замуж, внезапно промелькнуло в голове Кена. Именно таких вот толстушек и расхватывают в первую очередь. Беда в том, что большинство мужчин не могли подступиться к Анне.
Значит, считай, парень, что тебе повезло, сказал ему насмешливый внутренний голос. Большая удача выпала: возьмешь в супруги такое сокровище! Ведь из девиц, которые не только созрели, но даже слегка перезрели для брака, как правило, получаются замечательные жены.
Глядя сейчас на Анну, с этим можно было согласиться.
Чего доброго, действительно влюбится в меня, с некоторым беспокойством подумал Кен.
В эту минуту ему стала понятна фраза отца о том, что порой любовь только помеха. Едва представив себе назойливые ухаживания Анны — от которых почти некуда скрыться, потому что она ведь жена, — Кен заранее испытал приступ досады.
— Неужели вечностью? — с едва скрываемой иронией обронил он. — Ведь речь идет всего о трех минутах. Ты не преувеличиваешь?
— Ты не понимаешь! — вновь воскликнула Анна. — Мне так нравятся наши конные прогулки… Раньше я каталась на Мисси одна и меня не покидало ощущение, будто чего-то не хватает. — Она опустила ресницы, покосившись на стоявшую на привязи кобылу, носившую, по мнению Кена, какое-то кошачье имя. — Сейчас я понимаю: мне не хватало тебя!
Только этого не хватало, тут же возникло в мозгу Кена.
Фраза не несла никакой смысловой нагрузки, просто употребленное Анной слово вызвало ассоциации с устойчивым оборотом речи. В следующее мгновение Кен сам удивился пришедшей в голову мысли. И нахмурился: жениху не подобало допускать подобных размышлений в отношении невесты.
Все это происходит потому, что ваш с Анной союз создан искусственно, вновь услышал он внутренний голос. Если бы ты любил ее, тебе не лезла бы в голову всякая чушь.
— Мне безумно нравится скакать с тобой по лугам, нестись галопом по полям, — мечтательно улыбнулась Анна, в эту минуту меньше всего напоминая властную в обращении с подчиненными и жесткую в делах шоколадную принцессу, каковой все привыкли ее видеть. — Чтобы ветер свистел в ушах, — добавила она.
И Кен вновь едва справился с желанием потрогать вскочивший на правой ягодице фурункул. Слова «галопом по полям» вызвали у него внутреннее содрогание.
— Звучит заманчиво, — тусклым голосом обронил он.
— Правда? Тогда ты поймешь, почему я с таким нетерпением ждала тебя сегодня. Ведь мы не виделись целую неделю! — Подобным тоном естественнее было произнести «целый год».
Кен едва заметно поморщился: Анна явно злоупотребляла восторженными интонациями. Зачем делать вид, будто они жить друг без друга не могут? Это очевидный перебор. Во всяком случае, Кен прекрасно мог обходиться без общения с Анной, а на свидания ездил, потому что так положено. Нельзя же просто взять и объявить о помолвке, без всяких прелюдий. В их кругу подобное не принято.
— Когда ожидание стало нестерпимым, я велела привести лошадей к парадному крыльцу, — сказала Анна.
Сердце Кена сжалось от нехорошего предчувствия.
— Зачем?
С некоторым удивлением взглянув на него, Анна пояснила:
— Разумеется, чтобы, не тратя времени даром, мы могли сесть в седла и…
«Сесть в седла!», зазвенело в мозгу Кена. «Сесть в седла!»
—…нестись вскачь среди холмов, по…
— По лугам и полям, — нахмурился Кен. — Да-да, я понял. Луга и поля — это здорово. Равно как и холмы.
С нарастающим удивлением вглядевшись в его лицо, Анна заметила:
— Какой-то странный у тебя тон. Если бы я не знала, что ты обожаешь подобные прогулки не меньше меня, то предположила бы, что тебя не особенно радует перспектива прокатиться верхом. Неужели ты не хочешь проехаться со мной? — Ее голос дрогнул, губы обиженно надулись.
Дьявол! — промелькнуло в голове Кена. Что это с ней? Того и гляди расплачется… Боже правый, во что превратилась шоколадная принцесса после двух месяцев встреч с мужчиной!
— Как ты могла такое подумать, — усмехнулся он. — Конечно же я хочу прогуляться с тобой. — Только не на лошадях, добавил Кен про себя. Вслух произнести это было невозможно. Они с Анной еще не достигли той стадии доверительности, при которой можно пожаловаться на вскочивший на ягодице фурункул.
Блеснув глазами, Анна сбежала по ступеням с легкостью семнадцатилетней девушки и вплотную приблизилась к Кену.
— Замечательно! — Затем негромко добавила, опустив ресницы: — Ну… здравствуй еще раз.
