С этими невесёлыми мыслями я поманил морпеха и распахнул дверь в дом.
* * *
— Винца для цвета лица? — Виталик достал из сумки бутылку.
— Не откажусь.
Для «тайной вечери» мы выбрали чердачную комнату, в которой разместился кабинет его отца, впрочем, никогда по назначению не использовавшийся, а служивший своеобразной кладовкой для ценных, но не сильно нужных вещей. Вовка, к примеру, восседал сейчас на громадной спортивной сумке с Виталькиной хоккейной формой, в углу громоздились сваленные в одну кучу детский манеж, складной велосипед и пара сноубордов. Довершал безумный натюрморт массо-габаритный макет дегтярёвского ручного пулемёта, валявшийся на широком подоконнике.
Стаканы, естественно, с собой прихватить забыли, но когда это было проблемой для русского человека? Воспользовавшись швейцарским ножом, хозяин дома раскупорил бутылку, сделал первый глоток и протянул сосуд мне:
— Нас жаждет видеть местное начальство…
— Которое? — отхлебнув, поинтересовался я и передал вино Володе.
— Самое главное — командир базы и военком.
— А местные гражданские начальнички как?
— Как, как? По хребту лопатой! — улыбнулся Виталик, принимая у Вована тару и аккуратно закупоривая её. — Они, как я понял, ещё вчера права качать попробовали. В духе «народ должен заботиться о своих слугах» и «ты — тупой „сапог“», ну и огребли…
— Ты это серьёзно? Кстати, что, всего по глотку?
— Более чем… То есть разрешаю сделать ещё по одному, — пробка снова покинула горлышко, и бутылка сделала ещё один круг — на этот раз в полной тишине. — И сейчас нас жаждет видеть местная хунта, — Сибанов снова запечатал сосуд с лечебной жидкостью и убрал его куда-то за диван.
— А на кой мы им сдались? — проводив взглядом исчезнувшую бутылку, я откинулся на спинку и, по не изжитой ещё привычке, полез в нагрудный карман за сигаретами, на полпути, правда, вспомнил, что бросил, и просто потёр подбородок.
— А я им идейку небезынтересную вчера подкинул… В духе нынешних времён.
— Это какую же?
— Да работёнку нам непыльную подыскал… До конца, считай, жизни.
— Страховка хоть по ней есть?
— Из-за неё и впрягся. Короче, хочу организовать специальную службу.
— На кой ляд нам здесь и сейчас разведка?
— Разведка, друг мой, нужна всегда. И нечего на окно коситься. Лет через несколько… люди снова всякого захотят, в том числе и чужого… — Пауза, наверное, должна была означать «если выживем». — А контакты и агентуру уже сейчас надо организовывать.
— В свете твоей идеи у меня сразу два вопроса появились. Первое, а ты не думал, что солнечногорские тоже из разведки? Второе — я тут при чём?
— От ты въедливый, честное слово! — Виталик театрально всплеснул руками. — Отвечу сразу на второй вопрос. Вот за такую въедливость ты мне и нужен, плюс ты о разведке в стиле каменного века тоже не понаслышке знаешь.
— А «каменный век» тут при чём? — не понял я аллегорию друга.
— А это когда ножками, ножками, и никакой тебе спутниковой связи с интернетами всякими. А у тебя ВУС соответствующий, вот и будешь нашими глазами.
— Что, один?
— Ну да, а кто себе уже команду за один день сколотил? — усмехнулся Сибанов.
— Это к делу не относится, — буркнул я. — А на первую часть ответить не хочешь?
— Про «подсолнухов»?
— Да.
— Так они же не агентуристы и не «экономики». Плюс кто нам запрещает иметь две службы?
— Нам?
— Так точно, товарищ капитан! — хохотнул уже Володя. — А почему так, это ты в городе узнаешь.
— Короче, собирайся! — попытался прекратить зарождающуюся дискуссию Виталик. — В курс дела по дороге введу.
— Нет уж! Давай сейчас, а то знаю я вас… — не согласился я. — Больше времени на обдумывание останется, ну и на подбор аргументов, конечно.
— О’кей. Объясняю, почему нам, — Виталий опустился назад в кресло, с которого было встал. — Бежать нам, как ты понимаешь, некуда, да и незачем. Только если радиация совсем достанет. Но на такой случай тут неподалёку есть бывший ЗКП[6]товарища Сталина.
— Да ну? — в подобное верилось с трудом. — А почему не домик, где Берия малолеток растлевал?
— Во-первых, товарищ Берия никого не растлевал, уж тебе это должно быть хорошо известно! — назидательно покачал пальцем Сибанов, а потом полез во внутренний карман куртки и, достав сложенные листки бумаги, протянул их мне.
— Н-да, Государственный Комитет Обороны — это серьёзно! — пробормотал я, прочитав шапку. — А ты уверен, что его построили вообще?
— А то! Я даже вход нашёл.
— А внутри?
— Не входил пока, там дверь или автогеном резать, или взрывать. Но это — на крайний случай.
— Судя по бумажке, там всё серьёзно должно быть. Сто квадратов рабочих площадей — это общая под триста, да?
— Где-то так.
— Заглубление серьёзное?
— Точно не скажу, но не меньше десяти метров.
— Здорово! — Я ещё раз пробежал глазами Постановление ГоКО за номером 2370сс.[7]— Смотри, электростанции тридцатикиловаттные — три штуки! — я протянул лист Виталию.
— А то я не читал? Одна точно должна от ручья питаться — там в откосе труба выходит. Решётка в ней — мама, не горюй!
— То есть убежище на самый-самый крайний случай у нас есть.
— О чём я тебе битый час и толкую!
— Не преувеличивайте, господин оберст-лейтенант! И пятнадцати минут не разговариваем! Про то, что наши задницы в относительной безопасности, считай, я понял. Теперь главное давай.
— А главное — оно на поверхности, брат! — очень серьёзно, без тени улыбки, сказал Сибанов. — Предлагаю тебе заняться тем, о чём ты с детства мечтал — замок на границу повесить и охранять её от ворогов. Без идиотских приказов сверху, подстав и прочей тряхомудии.
«Предложение более чем привлекательное! Но быстро, однако, Виталька нашёл, чем меня зацепить, хотя, конечно, здоровый карьеризм у него всегда присутствовал. Не то что у меня. Ну а кто сказал, что спасать людей и при этом обустраивать жизнь, как тебе самому хочется, — плохо? Скорее уж наоборот — хорошо!»
— А ты уверен, что дядьки с большими звёздами позволят нам это сделать? — Сдаваться без спора было не в моих привычках.
— Вопрос резонный. Если мои расчёты верны, то им просто ничего другого не останется. Пока ты на подступах к Москве геройствовал, я тут удочки закинул, так что шансы на то, что всё в масть срастётся, примерно семьдесят-семьдесят пять процентов.
