– Так вы одобряете то, что я сказал леди Мэллоран, мадам Ларчмонт?
Его тихий вопрос заставил ее вздрогнуть. Лорд Саттон тоже рассматривал ее, при этом выражение его лица было непроницаемым. Так что было неясно, заметил ли он, что она очарована его ртом. Оставалось лишь возблагодарить Бога за то, что она уже давно избавилась от привычки краснеть. Если он все же заметил ее пристальное внимание, то это, видимо, не вызвало у него никакой реакции, разве что скуку. А ее женское тщеславие было задето, хотя этого и не должно было произойти.
Господи, может, она все же немного сумасшедшая? Этот человек меньше чем за час сумел возбудить ее так, как никакой мужчина не мог за более длительное время. Единственным человеком, которому это удалось, был он сам четыре года назад. «Да, и вспомни, какой катастрофической оказалась та встреча!»
Он, должно быть, привык, что женщины смотрят на него разинув рот. У нее появилось непреодолимое желание уверить его, что ее пристальный взгляд не имеет ничего общего со взглядами других женщин, но ей удалось сдержаться. Она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:
– Ваше объяснение было абсолютно правильным, и я его одобряю. Благодарю вас.
– Не стоит благодарности. Так что, мы едем? – Он помог ей сесть в карету и спросил: – Куда надо ехать?
Она назвала район города – не самый модный, но вполне респектабельный. Лорд Саттон дал указание кучеру и сел напротив Алекс. Дворецкий закрыл дверцу, и карета тронулась.
В тесном пространстве карсты фигура лорда Саттона казалась еще мощнее, плечи – шире, мускулистые ноги – длиннее. Алекс не понимала, почему так смущена, и опустила глаза, но увидела только, что подол ее накидки лежит на носке его отполированного до блеска сапога. Вид этого прикосновения вызвал у нее странное чувство – оно было слишком интимным. Она чуть подвинулась, чтобы зеленый бархат соскользнул с его сапога.
Решив, что не стоит слишком глубоко вдаваться в чувства, вызванные таким, в сущности, малозначащим обстоятельством, она глубоко вдохнула. И тут ее спокойствие испарилось, как облако пара. В воздухе кареты витали запахи накрахмаленного белья и сандалового дерева, напомнившие ей запах его галстука. Пахло свежестью. Она никогда не задумывалась над тем, как пахнет от мужчин. В ее жизни от них пахло либо дешевым одеколоном, либо немытым телом.
– Как давно вы живете в Лондоне, мадам Ларчмонт?
Алекс внутренне встряхнулась и снова обратила внимание на лорда Саттона. Он сидел в непринужденной позе, но вытянул левую ногу – ту, на которую прихрамывал, – и она подумала, что нога, наверное, болит. Его лицо было в тени, но она видела, что он рассматривает ее с вежливым интересом.
– Я живу здесь уже несколько лет, – ответила она и быстро сменила тему. – Я слышала, что вы на время вернулись в Лондон и предпочитаете жить в своем фамильном поместье в Корнуолле.
Он кивнул:
– Да, мне там нравится гораздо больше. А вы когда-нибудь там бывали?
– Вы имеете в виду Корнуолл? Нет, не бывала. Как там?
Он на минуту задумался.
– Красиво, хотя если бы мне пришлось выбрать для описания Корнуолла только одно слово, я сказал бы «спокойно». Когда я уезжаю, мне всегда очень не хватает запахов, звуков и вида моря. – Он широко раскинул руки по спинке сиденья и опять стал смотреть на нее с тем же непроницаемым выражением.
– Скажите, милорд, вы действительно хотите, чтобы я рассказала о том, что говорят ваши карты?
– Конечно. Я всегда рад испытать что-то новое, тем более столь невинное.
Она удивленно подняла брови:
– Значит ли это, что вы не верите в точность предсказаний по картам?
– Не помню, чтобы я когда-либо над этим задумывался. Но должен признать, что моя первая реакция была скептической. Как можно верить колоде карт?
– Вы бросаете мне вызов, милорд. Мне хотелось бы, чтобы вы изменили свое мнение.
– Уверяю вас, что изменить мое мнение будет нелегко. Мистика противоречит моему прагматичному характеру.
– Все же вы не против дать мне возможность убедить вас?
– Убедить в чем?
– В том, что карты могут рассказать о вашем прошлом и настоящем и совершенно точно предсказать будущее, если гадалка настоящая.
– И эта гадалка – вы.
– Разумеется.
– В таком случае скажем, что я готов разрешить вам разложить на меня карты. Посмотрим, – пожал он плечами, – сможете ли вы меня убедить.
– Должна вас предупредить, что для этого мне понадобится довольно много времени, потому что со скептиками работать гораздо труднее.
– Вы говорите так, чтобы я испугался.
– Возможно, так и случится. – Она улыбнулась. – Цена за мое гадание увеличивается каждые четверть часа.
– И каков же ваш гонорар?
Не моргнув глазом она назвала сумму в три раза большую, чем обычно.
– Такие гонорары, мадам, предполагают, что вы…
– Что я непревзойденная гадалка? – подсказала она, потому что он запнулся.
Он положил руки себе на колени, подался вперед и, глядя ей в глаза, произнес:
– Что вы – воровка.
Слава Богу, в карете было темно, и он не мог видеть, как кровь отхлынула от ее лица. Ее сердце замерло, и ей вдруг показалось, что в карете не осталось воздуха.
Прежде чем она пришла в себя, он откинулся на спинку сиденья и улыбнулся.
– Но я полагаю, что поскольку ваши услуги так востребованы, то и гонорары должны быть непомерными.
Несмотря на то, что выражение его лица оставалось совершенно невинным, у Алекс было ощущение, что она мышка, с которой играет кот. Она облизнула пересохшие губы и сказала высокомерным тоном:
– Да, при данных обстоятельствах надо рассчитывать, что придется платить немало.
– За такие деньги я, очевидно, получу много информации.
– Я расскажу вам все, лорд Саттон, даже то, о чем вы не хотите знать.
– Отлично. Мне действительно хочется услышать от вас, кого судьба предназначила мне в жены, с тем чтобы я мог начать ухаживать за юной леди. Я хочу, чтобы все произошло как можно скорее и я мог бы вернуться в Корнуолл.
– Как романтично, – сухо сказала она.
– Боюсь, что нет никакой романтики в том, что мужчина в моем положении ищет жену. На самом деле это всего лишь сделка. Думаю, что именно по этой причине в высшем свете так много несчастливых браков.
Она внимательно на него посмотрела:
– Похоже, вас это беспокоит.
– Это заметно? Вероятно, потому, что мой младший брат женился, а отец недавно женился во второй раз. И оба безумно счастливы. Я рад за них, но, признаться, немного завидую. Они оба женились по любви.
