— Уберите его от машин, — распорядился принц и вновь обернулся ко мне:
— Бензин... Рэндолл, вылезайте-ка оттуда!
Этот совет был, пожалуй, лишним. Я никогда прежде не ощущал себя таким медлительным и неуклюжим, с такими неловкими руками и ногами.
Неизвестно из-за чего, но равновесие искореженных автомобилей нарушилось: то ли из-за наших манипуляций, то ли из-за моих не слишком осторожных движений, но «Ровер» начал крениться набок, а я все еще находился в нем. Я услышал, как принц панически крикнул:
— Рэндолл!
Я высунул ногу наружу, попытался перенести на нее свою тяжесть, и «Ровер» еще сдвинулся. Я на секунду замер, вцепился обеими руками в дверные стойкий рывком вышвырнул себя из машины, больно ударившись о землю боком и локтем. Быстро сгруппировавшись, я принял низкий старт, который сделал бы честь любому спринтеру.
«Ровер» с металлическим скрежетом сполз с моего «Мерседеса». Не могу сказать, произошло ли при этом замыкание в электропроводке, но наружу ударил сноп искр, словно одновременно чиркнули сотней зажигалок.
Взрыв отбросил машины одну от другой, и они я обе вспыхнули как адские печи. Бензиновые пары загорелись со свистом и грохотом, порыв раскаленного воздуха ударил меня в спину и помог отбежать подальше.
— У вас волосы горят! — констатировал принц, когда я поравнялся с ним.
Я провел ладонью по голове — так оно и было. Обеими руками я сбил пламя.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности.
Он ухмыльнулся совсем не по-королевски:
— А ваши очки сидят точно на месте.
Как и положено, вскоре прибыли врач и машина «Скорой помощи», но Джонни Фаррингфорд задолго до этого успел очнуться и недоуменно посмотреть вокруг. Он лежал на удобном длинном диване в семейной гостиной. Рядом сидела его сестра-принцесса, которая, правильно оценив ситуацию, старательно промывала его раны.
— Что случилось? — захлопал глазами Фаррингфорд.
Слово за слово ему растолковали, что он ехал на машине и на пустой площадке величиной с теннисный корт умудрился въехать прямиком в зад моему «Мерседесу». Вот и все.
— Рэндолл Дрю, — представил меня принц.
— О-о.
— Чертовски глупая история, — небрежно бросила принцесса, но по ее напряженному лицу я угадал чувства старшей сестры, вечно защищавшей маленького братца.
— Я... я не помню.
Он увидел кучу окровавленных тампонов, валявшихся на подносе, капли крови, стекавшие с порезанного пальца, и собрался упасть в обморок.
— Джонни не выносит вида крови, — пояснила сестра. — Хорошо бы ему наконец перерасти эту слабость.
Травмы Фаррингфорда ограничивались несколькими порезами на лице, кости на первый взгляд казались целыми. Однако при каждом движении он вздрагивал и прижимал руки к бокам, словно пытаясь собрать себя воедино. Это сразу навело меня на мысль о сломанных ребрах.
Джонни Фаррингфорд был высоким, стройным я изящным молодым человеком с пышной копной курчавых рыжих волос, переходивших под подбородком в клочковатую бороденку. Нос, казалось, удлинился и стал острее, а обветренная загорелая кожа от потрясения стала серой.
— Дерьмовые подонки, — неожиданно сказал он.
— Могло быть и хуже, — с сомнением в голосе произнес принц.
— Да нет... Они избили меня, — пояснил Фаррингфорд.
— Кто? — Принц приложил тампон к кровоточившему порезу, видимо, решив, что Джонни бредит от сотрясения мозга.
— Эти люди... Я... — Тут он умолк и с величайшей осторожностью попытался сфокусировать взгляд на лице принца, словно считал, что это поможет ему привести мысли в порядок.
— Я ехал сюда... после этого... ну и... почувствовал... что покрываюсь потом. Я помню, как повернул и въехал в ворота... увидел дом...
— Какие люди?
— Которых ты послал... насчет лошади.
— Я никого не посылал.
Фаррингфорд медленно моргнул, и его взгляд вновь стал туманным.
— Они... они пришли на конюшню... я как раз думал... не пора ли выезжать сюда... чтобы встретиться с... тем парнем... ну, которого ты...
— Да. Это Рэндолл Дрю, вот он.
— Вот-вот... Хиггинс выгнал мою машину... «Ровер»... сказал, что у «Порше» что-то с новыми Покрышками... я вышел во двор... посмотреть ноги у Гручо... Лейкленд сказал, что все в порядке, но я хотел сам посмотреть, понимаешь... Они были вам сказали, что на два слова... что их ты прижал. Я сказал, что спешу, сел в машину... они втиснулись со мной... оттолкнули от руля... один из них погнал по шоссе, пока мы не выехали из деревни... там остановился... эти педерасты стали меня лупить... я им врезал пару раз... но двое на одного... тяжело, понимаешь.
— Они ограбили тебя? — спросил принц. — Нужно сообщить в полицию.
— На его лице появилось озабоченное выражение. Полиция означала огласку, а огласка неприятных сведений была для принца проклятием.
— Нет... — Фаррингфорд прикрыл глаза. — Они велели... держаться подальше от... от Алеши.
— Они что? — Принц дернулся, словно ударили его самого.
— Правда... знали, что тебе это не понравится...
— Что еще они говорили?
— Ничего. Чертова ирония судьбы... — чуть слышно пробормотал Фаррингфорд. — Ведь это ты хотел... найти Алешу... А по мне... гори оно все... синим пламенем.
— Отдохни, — велела взволнованная принцесса, вытирая липкую красную каплю с ободранного лба.
— Не разговаривай пока, Джонни, будь паинькой. — Она подняла глаза на нас, стоявших в изножье дивана. — Вы собираетесь что-нибудь делать с автомобилями?
Принц мрачно смотрел на два обгоревших остова и пять пустых огнетушителей, лежавших вокруг, как красные торпеды. Резкий запах в ноябрьском воздухе — вот и все, что напоминало о пламени, вздымавшемся выше крыши, и густом черном дыме. Пожарные в лице все тех же слуги и садовника стояли поодаль и с довольным видом разглядывали плоды своих трудов, ожидая дальнейших распоряжений.
— Вы считаете, что он был в обмороке? — спросил принц.
— Похоже на то, сэр. Он сказал, что вспотел. Не слишком приятно, когда тебя так отколошматят.
— А ведь он никогда не переносил вида крови.
Принц проследил взглядом траекторию, по которой проследовал бы «Ровер» с потерявшим сознание водителем, не окажись на его пути моя машина.
— Он должен был врезаться в один из этих буков, — заметил он, — а его нога была на акселераторе.
Вокруг лужайки стояли два ряда крепких старых деревьев, их лишенные листьев ветви сплетались между собой. Как можно было догадаться, их посадили, чтобы защищать дом от северо-западных ветров. Сделали это в том давнем веке, когда ландшафты планировали так, чтобы они радовали глаза будущих поколений; могучие стволы остановили бы танк, не то что «Ровер». Этим деревьям повезло, подумал я, ведь множество их ровесников пало под натиском бурь, засух и болезней.
