Слишком сильно было искушение не открывать ей, кто он на самом деле. Если никто не описывал ей его внешность и если она спокойно отнеслась к имени, которым он назвался, без титула, нет никаких оснований предполагать, что она догадалась, кто он. Хотя и повстречалась с ним в его владениях. Для удобства он оделся в какую-то старую-престарую свою одежду. Его камердинер не далее как сегодня утром предупредил его, что, если он еще раз наденет эти башмаки, он разошлет по всем газетам сообщение, что снимает с себя ответственность за то, как одет его хозяин.
Но башмаки такие удобные, а эти угрозы для него не новость. Харгривз служит у него уже одиннадцать лет и все одиннадцать лет грозится принять решительные меры.
Маркиз продолжал взбираться на вершину, холма, а взобравшись, сел на каменную скамью, на которой недавно сидел рядом с мисс Ньюман. Она так оживленно беседовала с ним и, кажется, слушала его с неподдельным интересом. А минут пятнадцать и вовсе просидела молча, и при этом оба они не почувствовали ни малейшей неловкости и она не пыталась нарушить тишину и вызвать его на продолжение беседы.
Она сказала… Он хотел в точности вспомнить ее слова… Она сказала; мне приятна ваша компания, мне с вами очень легко. Другие женщины произнесли бы только первую половину фразы. Ни одна не произнесла бы то, что прибавила она. И ни одна бы не сказала это столь искренне.
С некоторых пор – это длилось уже довольно долго – маркиз предпочитал не бывать в обществе, хотя и не был отшельником. В особенности он опасался женщин. Едва они узнавали его, как в глазах их вспыхивал явный интерес, какой-то хищный огонек загорался в них и до конца вечера они уже не отходили от него. Это было унизительно и травмировало его. Он полагал, что все дело в его громком титуле – он был восьмым маркизом в роду. Ну и конечно же, не последнюю роль играло его богатство: большое имение в Йоркшире и почти такое же большое и процветающее в Шотландии, в Беркшире. Он не знал, что ему делать с таким богатством.
Ладно, он смирился бы с их корыстной заинтересованностью. Многие мужчины его круга страдают от такого отношения. Так повелось испокон веку. Но в глазах женщин появлялось пренебрежение, когда они приглядывались к нему поближе и обнаруживали, что красотой он не блещет. А иной раз это было не просто пренебрежение, но и отвращение, когда они замечали, как тяжело он хромает и как прижата к боку его рука. Маркиз редко теперь выходил из дома без перчаток, хотя бы на одной правой руке.
Хромота лорда Байрона делала его еще более привлекательным для женщин. Однако маркиз Кэрью не был наделен ни красотой лорда Байрона, ни его харизмой.
Хотел бы он знать, как поведет себя Саманта, если он назовет ей свое полное имя. Загорится ли в ее глазах столь знакомый ему алчный интерес? Она сказала, что ей двадцать четыре года. И при этом еще не замужем, это странно. Почему она еще не вышла замуж, даже если она бесприданница, – она ведь необыкновенно красива!
Красавица и чудовище, печально подумал он, положив левую ладонь на то место на скамье, где сидела она.
Отвращения у нее на лице он не заметил. Только участие, когда она подумала, что это недавно он получил какую-то травму. И как она растерялась, когда поняла, что допустила неловкость. Однако она могла бы испытать отвращение, если бы узнала, кто он на самом деле, и поняла, что у нее есть шанс завоевать его расположение.
Нет! Маркиз закрыл глаза и поднял лицо, ловя луч заходящего солнца. Он не хочет в это верить, она не такая. Она ему нравится. Нравится не только внешне, хотя у него перехватило дыхание, когда он увидел ее. Ему все в ней нравится.
Больше чем нравится!
Он открыл глаза и поднялся со скамьи. Пора идти домой. К озеру он сегодня спускаться не станет. Быть может, они завтра спустятся туда вместе, и он расскажет ей о своем замысле. Если только удержится хорошая погода, а между тем на востоке собираются облака, и вид их не предвещает ничего хорошего. Ах, если бы еще несколько дней постояла хорошая погода! Он не помнит, когда еще с таким нетерпением и надеждой ждал завтрашнего дня.
А вдруг к завтрашнему дню она уже обнаружит, кто он такой на самом деле? Опишет его наружность кузине и Габриэлю, и они сразу скажут ей с кем она сегодня гуляла и беседовала. Или она просто не придет. Может быть, для нее завтрашняя встреча не представляет ровно никакого интереса, и она не сдержит обещание. Завтра, если только она придет, он скажет ей, кто он. Он пойдет на риск и посмотрит, изменится ли ее поведение. Однако пока что он велел слугам никому не сообщать о том, что их хозяин вчера совершенно неожиданно возврати в Хаймур.
Он надеялся, что погода не испортится.
Он надеялся, что она придет. И дело было не только в ее красоте. И не только в том, что она ему так понравилась.
Он, как мальчишка, по уши влюбился в нее.
Да, все так – чудовище повстречало красавицу!
Два дня подряд за окнами Челкотта не переставая сеял мелкий дождь. Даже мужчины не отваживались выходить из дома, хотя граф Торнхилл и жаловался, что у него масса дел по хозяйству. Детям наскучили все домашние игры, они капризничали, и их няня совсем отчаялась найти им еще какое-то развлечение. Тогда граф, подстрекаемый сэром Альбертом Бойлом, позволил им оседлать себя и галопом понесся по дому. Няня была шокирована, хотя и не слишком. Она призналась экономке, что за пять лет службы не раз наблюдала такое совершенно неподобающее поведение отца. Леди Бойл была также шокирована, но в то же время и очарована и присоединилась к остальным домочадцам, когда началась шумная игра в прятки, в которой запретными территориями были объявлены лишь кухня и балконы. Даже леди Брилл приняла участие в игре, но спустя какое-то время ее, сколько ни искали, никак не могли найти. Все решили, что она обнаружила такое потаенное местечко, до которого еще никто не добирался, но в конце концов ее все-таки нашли… крепко спящей на собственной кровати.
В прятки, с короткими интервалами, играли все два дождливых дня.
На второй день к обеду приехали гости – соседи, которые часто наносили визиты и к которым не менее часто ездили лорд Торнхилл с супругой и своими гостями в течение последних трех месяцев. После обеда играли в карты, музицировали, вели приятную беседу. Как жаль, сказала графиня, что маркиз Кэрью все еще не вернулся в Хаймур. Как было бы хорошо, если бы он присоединился к их компании.
– Он бы тебе понравился, Сэм, – прибавила она. – Удивительно приятный джентльмен, однако почему-то так случается, что, когда ты гостишь у нас, он всегда в отъезде. В следующий раз мы должны все предусмотреть.
– Саманте нет нужды прибавлять еще одного поклонника к своей свите, – твердо заявил граф. – Их целый батальон. – Еще один обожатель – и она возгордится так, что к ней и не подступишься. – Заметив, что Саманта смотрит на него, граф подмигнул жене.
Саманта уже готова была рассказать о своем неожиданном знакомстве в поместье Хаймур. Мистер Уэйд – джентльмен, его речь и манеры совершенно очевидно свидетельствуют об этом. Однако он может почувствовать себя неловко в столь изысканном обществе, к тому же у него может не оказаться подходящей одежды, чтобы чувствовать себя на равных рядом с Габриэлем и Альбертом. И еще одно – ей хотелось пока что держать свое знакомство с мистером Уэйдом в секрете. Неприятно будет наблюдать, как кто-то другой старается быть вежливым с человеком, принадлежащим к совершенно другому кругу. Хотя, конечно же, и Габриэль, и Дженни будут совершенно искренни в своем гостеприимстве.
