Джорджиана искренне гордилась своими неотразимыми братьями, так что красивые мужчины были для нее не внове. Но даже в этом хаосе поразительно правильные черты лица дипломата заставили ее ошеломленно моргнуть.
Кое-кто из индийцев, успевших опомниться, двинулся на маркиза, выкрикивая проклятия на различных диалектах и грозя кулаками. Похоже, в любую минуту дело дойдет до драки!
Его мрачный взгляд ненадолго утихомирил их, но теперь рассерженные индусы делали все, чтобы перекричать его.
Джорджи, крепко держа поводья, смогла наконец дышать свободнее, хотя в груди и легких горело.
Но она сумела подвести кобылу еще ближе.
— Лорд Гриффит, полагаю? — негромко спросила она.
Он взглянул на нее со странной смесью удивления и раздражения, но тут же перевел глаза на толпу, очевидно опасаясь доверять этим людям. Губы невольно скривились в насмешливой полуулыбке.
— Мисс Джорджиана Найт.
— Собственной персоной, — пробормотала она и тут же закашлялась.
— Я получил вашу записку.
— Согласен.
Резко повернувшись спиной к толпе, он вскочил на спину лошади легко и ловко, как прирожденный наездник. Большие красивые руки в желтовато-коричневых перчатках протянулись вперед.
— Лучше отдать поводья мне.
Джорджи фыркнула. Ох уж эти мужчины!
— Это моя лошадь, и вы не знаете дороги. Держитесь.
Кобыла немного попятилась, и Джорджи наконец удалось ее развернуть.
Вырвавшись за пределы круга, они помчались в направлении дома.
Глава 2
Ад и проклятие! Во что втянула его эта безумная девчонка! Он приехал сюда, чтобы помешать чертовой войне, а не для того, чтобы начать новую.
Впрочем, маркиз Гриффит славился тем, что никогда не выходит из себя.
Проявление эмоций присуще лишь крестьянам!
Черпая полной чашей в бездонном озере своего терпения, Йен стиснул зубы.
Поверить невозможно: она подвигла его нарушить траурные ритуалы индийцев!
Оставалось лишь молиться, чтобы среди этих людей не оказалось тех, с кем ему придется вести переговоры! Что только ей в голову взбрело!
Он определенно должен потолковать с ее отцом об этой истории. Вряд ли лорд Артур знает о той проделке, которую выкинула его прелестная дочь! Но это не может служить извинением! Девчонку едва не поджарили заживо, и все из-за ее глупости!
Его потряс тот факт, что отец и братья совершенно не следят за девушкой! Разве им не известно, что за племянницей Распутницы Хоксклифф требуется более строгий надзор, чем за обычной девицей? Эта ветвь фамилии Найт играет с бедой, если дает своей Джорджиане такую свободу!
Конечно, по справедливости, не стоит ее винить. Тем более что он сам был свидетелем ее отваги. И признавал, что речь действительно шла о жизни и смерти.
Она только что спасла человека. Он впервые видел, как женщина рискует собой ради другой. И, честно говоря, его прежний цинизм в отношении Джорджианы значительно ослаб.
Кроме того, он только гость и не имеет права читать ее отцу нотации, пусть даже очень этого хотелось. Да и близость столь лакомого кусочка направила его мысли в совершенно иное русло.
Его руки сжимали тонкую талию.
Постепенно все ощущения вылились в одно: жгучее, доводящее до полубезумия желание.
Йен пытался игнорировать его.
Вожделение к девственной дочери хозяина — верх дурного тона.
Но тут она кашлянула: короткий хриплый звук, — и его защитные инстинкты вновь воспрянули.
— Дым разъедает ваши легкие.
— Нет… все в порядке… честное слово.
Она попыталась заглушить очередной приступ кашля, и он выругал себя за неуместное вожделение.
— Дорогая, вы не умеете лгать. Говорите, что стряслось! — сухо приказал он.
— Приступ… астмы. Это у меня с детства. Обычно она меня не беспокоит. Но этот дым…
— Вам нужен доктор?
— Нет. Спасибо.
Она оглянулась, послала ему благодарный взгляд и нерешительно добавила:
— Я знаю, что делать, когда вернусь домой. Сразу станет легче.
— Прекрасно. Значит, следует как можно скорее оказаться на месте, — пробормотал он, не пытаясь ее уговорить, и, осторожно, но властно взяв из ее рук поводья, позволил Джорджи указывать путь. Теперь его главная цель — благополучно доставить ее домой.
С момента появления лорда Гриффита главными реакциями Джорджи были облегчение и благодарность. И тайное удовольствие от близости его великолепного тела…
Но когда он вынудил ее отдать поводья, торжество по поводу спасения Лакшми сменилось чувством неловкости. Хотя в такой момент она не стала возражать, этот мягкий, но решительный захват власти вернул ее к действительности и напомнил о ее прежнем и истинном отношении к этому человеку, возникшем до того, как лорд Гриффит появился на сцене и так отважно увез ее от костра и разъяренных индийцев. И отношение это можно с полным правом назвать здоровым скептицизмом.
О да, она знала, что весь свет считал маркиза Гриффита чем-то вроде воплощенной добродетели, человеком справедливым и безупречно благородным. С тех пор как Джорджи получила его письмо к отцу с извещением о немедленном приезде, она старалась побольше узнать о нем в обществе, собирая каждую крупицу информации и даже не гнушаясь сплетнями.
Оказалось, что маркиз — один из лучших дипломатов и признанный специалист по переговорам в министерстве иностранных дел, мало того, лучший друг министра, лорда Каслрея. По слухам, лорду Гриффиту удавалось предотвращать войны, заключать перемирия, договариваться об освобождении пленных и усмирять кровожадных правителей, и все это посредством неизменного хладнокровия и стального самообладания. В каком бы месте планеты ни назревал взрывной конфликт, именно лорда Гриффита посылали туда, чтобы разрешить ситуацию.
Как женщина, исповедовавшая многовековую джайнистскую философию ненасилия и социального равенства, широко принятую в Индии, Джорджи не могла не уважать человека, считавшего, что его главнейшая жизненная миссия — воспрепятствовать человеческим существам уничтожать друг друга.
И все же в глубине сознания шевелились определенные сомнения.
По словам окружающих, он просто святой. А святых не бывает. Учения восточных мистиков говорили о том, что на каждую вспышку света в человеческой душе приходится равное количество тьмы. Кроме того, она стала настоящим циником после многочисленных встреч с дипломатами, политиками и чиновниками, присланными из Лондона якобы для того, чтобы помочь править Индией, а на деле одержимых лишь одной жаждой — жаждой золота. Не успев сойти на сушу, они принимались набивать свои карманы богатствами Востока, безжалостно при этом эксплуатируя индийцев. Только очень немногим англичанам был небезразличен народ Индии. И среди этих немногих была Джорджи.
