Книга Профессиональное убийство - Энтони Гилберт

Появляются кровожадные мысли.

Лал устала и села в кресло возле двери, наблюдая, как Брайди устанавливает свой аппарат. Роуз Пейджет, знавшая о китайском искусстве примерно столько же, сколько о методах Брайди, стояла возле него. Красота и таинственность окружающего, халаты и оружие, носимые на церемониях тысячелетней давности, значили для нее не больше, чем маскарадные костюмы в магазине Селфриджа. Роуз не сводила взгляда с Брайди, и я увидел в глазах Лал странное выражение, словно она тоже находила гораздо больше ценности в живых людях, чем в старинных, вызывающих благоговение вещах.

Она поймала мой взгляд, когда Фэнни пошла посмотреть, чем занят Брайди.

— Я замерзла, — пожаловалась она. — Нам не нужно оставаться здесь. Чай, наверное, готов.

Она открыла дверь галереи, и я вышел следом за ней. Остальные даже не взглянули в нашу сторону. Грэм все пытался заработать тысячу фунтов. Фэнни и Роуз наблюдали за Брайди. Паркинсон внизу занимался повседневными секретарскими делами. Чуть поколебавшись, я закрыл дверь, и мы с Лал стали спускаться по лестнице.

Она не скрывала своего настроения. Просто кипела от злости.

— Ну и мерзавка! — воскликнула Лал. — Это отвратительно. Он, конечно же, нужен ей. Роуз Пейджет для нее ничто.

— Брайди тоже, — заметил я.

Лал стремительно повернулась и схватила меня за руку.

— Ты прав, Саймон. Совершенно прав. Она хочет поймать в свои сети Сэмми, всегда хотела. Как же, будет Фэнни постоянно интересоваться небогатым человеком! Кроме того, Брайди честен, а для нее это слово ненавистно. Она будет торчать наверху, провоцировать Сэмми говорить о своих сокровищах, пока все не уйдут, и они останутся вдвоем. Этой молодой особе нужно действовать очень поспешно. Знает, что когда мы вернемся в Лондон, она не сможет встретиться с Сэмми под его крышей.

Я понимал: доводы, уговоры, смех сейчас бессильны. Нужно ждать, когда Лал успокоится. Я попытался завести легкую беседу, когда мы вошли в большой холл, где никакое освещение не могло рассеять атмосферу подавленности. Там было множество углов, где люди могли бы прятаться, и массивная красивая антикварная мебель заслоняла свисающие с потолка люстры.

Стараясь отвлечь Лал от мужа и Фэнни, я заговорил о стоявшей у стены старой монашеской скамье с высокой спинкой. Она была сильно опалена огнем и исцарапана, но резьба на ней была превосходной.

— Старые монастыри существовали не напрасно! — воскликнул я. — Они представляли собой кладезь мастерства и образовательные центры. Ты видела когда-нибудь что-либо более красивое, чем эта панель?

— Да не пытайся ты копировать Сэмми, — раздраженно поморщилась Лал. — Это просто старая скамья. Она не становится ценнее из-за того, что на ней когда-то сидели паршивые монахи. Сэмми считает ее антиквариатом и возмущается, что я не понимаю этого. Вот чем Фэнни восхищает его. Она всегда знает, что сказать ему о вещах, которые он покупает. Дело в том, — она оглядела величественные пропорции холла, которые, вполне естественно, принижали людей, сидевших у камина, — что, выходя замуж, я не собиралась обставлять свой дом подержанными вещами из магазина.

Я засмеялся; удержаться было свыше моих сил. Лал постоянно употребляла это принижающее выражение о месте, куда американцы мчались, едва сойдя с судна, в надежде приобрести антикварную вещь, которая без всякого ярлыка была подлинной.

— Ну а чем еще это может быть? — усмехнулась Лал. — Да, Бенсон, мы будем пить чай. Остальные, наблюдая за этим молодым человеком, говорят ерунду. Они выбьют его из колеи.

— Сомневаюсь, что кто-нибудь способен это сделать, — сухо заметил я.

— Тогда сделают еще более тщеславным. Все они просто невыносимые.

К счастью, появился Паркинсон, и Лал сразу же обратилась к нему:

— Руперт, позови всех вниз. Они разгуливают по галерее, будто это один из тех храмов, где сорок раз пробормочешь молитву и избавишь себя от сорока лет чистилища. Сэмми помешан на этом.

— Сейчас позову, — кивнул Паркинсон, державший в руках бумаги. — Только положу письма на подпись мистеру Рубинштейну.

Он вошел в библиотеку, а Лал вновь принялась обсуждать Фэнни:

— Она здесь лишь для того, чтобы шпионить. Знаешь, я не удивлюсь, если в Скотленд-Ярде есть отпечатки ее пальцев.

— Ты могла бы признать за ней кое-какой ум, — произнес я, и Лал, к моему удивлению, побледнела.

— Ты имеешь в виду, она слишком умна, чтобы попасться?

— Попадаются только неловкие, — напомнил я.

Внезапно мне представилась Фэнни, прячущая в рукав брошки с бриллиантами, кладущая в карман булавки для галстука, видя в этом рискованную, щекочущую нервы игру. Точно так же она поставила бы все до последнего пенни и даже себя на один бросок при игре в кости. Но я не мог вообразить себе Фэнни действующей так неумело, что ее уведут в подвал и станут допрашивать как подозреваемую.

Разговор наш прервало появление Роуз Пейджет, Брайди и Грэма.

— Прошу прощения, — улыбнулась Роуз. — Это было очень невежливо, но я забыла о времени… Поразилась, когда мистер Паркинсон сообщил, который час. Мы с таким интересом смотрели, чем занимается Норман.

Брайди нахмурился.

— Я не совсем удовлетворен. Мне хотелось бы сделать еще один снимок.

Он взял бутерброд и съел его, похоже, не поняв, что это такое.