Книга Пик Дьявола - Деон Мейер

— По-моему, он верил, что может все исправить. Все, что угодно, — сказала Кристина. Кабинет священнослужителя заполнили сумерки. Солнце скрылось за холмами, и свет, заливавший комнату, стал мягче. Так, подумала она, проще рассказывать — интересно, почему? — Вот чем я больше всего восхищалась. Наконец-то нашелся человек, который перешел от слов к делу. А мы боялись поступить так, хотя все хотим того же самого. Лично мне не хватало смелости. Я была слишком напугана, не могла дать сдачи. А потом я прочла о нем в газетах и начала думать: может быть, и у меня получится… — Она помедлила с долю секунды, а потом срывающимся голосом спросила: — Ваше преподобие, вы слышали об Артемиде?

Священник ответил не сразу; некоторое время он сидел без движения, слегка подавшись вперед, поглощенный ее рассказом. Потом он сморгнул; его внимание явно переключилось на другое.

— Об Артемиде? Мм… да, — неуверенно ответил он.

— О том деле писали все газеты.

— Газеты… — Кристине показалось, что священник пришел в замешательство. — Некоторые вещи проходят мимо меня. Каждую неделю случается что-то новое. Я не всегда в курсе последних событий.

Она испытала облегчение. Они как будто поменялись ролями — он, священник из богом забытого городишки, и она — многоопытная, мудрая, всеведущая. Она сбросила сандалии и поджала ноги под себя.

— Позвольте, я вам расскажу, — увереннее сказала она.

Он кивнул.

— Когда я впервые прочла о нем, мне было очень плохо. Я тогда жила в Кейптауне. Я была… — Она замолчала и задумалась. Огорчится ли священник, услышав ее признание? — Я была девушкой по вызову.

В половине двенадцатого он еще не спал и ворочался на своей кровати в отеле, когда кто-то тихо, словно извиняясь, постучал к нему в дверь.

Оказалось, к нему пришла прокурор; за стеклами очков ее глаза казались огромными.

— Извините, — сказала она.

Лицо у нее было усталым — ужасно усталым.

— Входите.

Она замялась на пороге, и Тобела понял, в чем дело: на нем были только шорты, и кожа его блестела от пота. Он обернулся, взял футболку и жестом пригласил ее войти и сесть в единственное кресло. Сам он примостился на краешке кровати.

Она села в кресло, выпрямив спину и сложив руки на коленях; пальцы цеплялись за темную материю юбки.

Вид у нее был официальный, как будто она пришла обсудить с ним важное дело.

— Что случилось сегодня в суде? — спросил Тобела.

Его гостья пожала плечами.

— Он… тот индус… хотел переложить всю вину на меня. На меня!

— Он просто делал свое дело. Вот и все.

— Свое дело?

— Он был обязан защищать их.

— С помощью лжи?

— Мистер Мпайипели, в юриспруденции нет лжи. Есть различные версии правды.

Тобела покачал головой:

— Правда всегда бывает только одна.

— Вы так думаете? Какова же ваша правда? Кто вы такой? Фермер? Отец? Борец за свободу? Или наркоторговец, которого разыскивает полиция, особо опасный преступник?

— Что общего все это имеет с гибелью Пакамиле? — спросил Тобела, и в его голосе послышались гневные нотки.

— Мистер Мпайипели, с того момента, как Сингх изложил суду свои доводы, данные факты также стали причастны к гибели вашего сына.

Тобела задыхался от ярости. Он не мог смириться с поражением.

— Мне плевать на ваши уловки… Гладко стелете… «мистер, мистер»… а сами только и ищете, где бы подловить… У вас все — игра… А те двое сидели и смеялись!

— Именно поэтому я и пришла к вам, — сказала прокурор. — Чтобы сообщить, что они сбежали.

Тобела не помнил, долго ли просидел на одном месте, тупо уставясь на свою гостью.

— Один из них оглушил полицейского — в камере, когда полицейский принес им еду. У него было оружие — нож.

— Оглушил, — повторил Тобела, словно пробуя слово на вкус.

— В полиции… Не хватает людей. Не все вышли в тот день на работу.

— И они оба сбежали.

— Они оба полные кретины. Начальник участка уверяет, что они не уйдут далеко.

Ярость в нем перешла в иное качество; правда, Тобеле не хотелось, чтобы его гостья поняла это.

— Ну и куда же они денутся?

Она снова пожала плечами, как будто ей было все равно.

— Кто знает?

Видя, что Тобела молчит, прокурор склонилась вперед:

— Я только хотела сообщить вам… Вы имеете право знать.

Она встала. Он посторонился, пропуская гостью, и проводил ее до двери.

На лице священника отражалось сомнение. Он перенес вес своего крупного тела назад, а голову склонил набок, как будто ждал, чтобы она досказала фразу, дополнила предложение точкой.

— Вы мне не верите.

— Я нахожу это… маловероятным.

Кристина ощутила проблеск какого то сильного чувства. Благодарность? Облегчение? Она не собиралась выдавать себя; ее выдал голос.

— Я работала под псевдонимом Биби.

— Я вам верю, — спокойно, хотя и не сразу, отозвался священник. — Но вот я смотрю на вас, слушаю и не перестаю удивляться. Почему? Почему это стало для вас необходимым?

Вот уже во второй раз ей задавали такой вопрос. Обычно все спрашивали: «Как?» Для любопытствующих у нее была давно сложена целая история, призванная оправдать их ожидания. Ее так и подмывало рассказать ее и сейчас — складную, многократно отрепетированную сказочку.

Она набрала в грудь побольше воздуха, стараясь успокоиться, взять себя в руки.

— Я могла бы ответить, что всегда была одержимой, нимфоманкой, — с трудом выговорила Кристина.

— Но это ведь неправда, — кивнул священник.

— Да, преподобный, это неправда.

Священник снова кивнул, словно одобряя такой ответ.

— Темнеет, — заметил он, вставая и включая торшер в углу. — Позвольте предложить вам что-нибудь. Кофе? Чай?

— Я бы выпила чаю, спасибо.

Может, ему тоже нужно время на то, чтобы прийти в себя?

— Извините, я сейчас. — Священник открыл дверь наискосок от нее.

Кристина осталась одна. Интересно, подумала она, каким было самое страшное из слышанных им признаний? Местные скандалы… Подростковая беременность… Супружеская измена… Убийство в ночь с пятницы на субботу?