должен быть рядом с женой, когда ей плохо?
Я на миг прикрыла глаза и прикусив губу, покачала головой.
― И это мне говоришь ты, Холодов? ― я повернулась и посмотрела на него с недоверием. ― Который бросил меня, когда нужна была поддержка?
― Ты ли в ней нуждалась?
Я хапнула воздуха и на миг застыла от шока, а потом громко выдохнув, поднялась со скамьи.
― Знаешь что? Пошел ты к черту!
― Софья!
― Я ненавижу тебя.
― Ты повторяешься.
― Мне плевать, ― выдохнула я, размахивая руками, ― мне плевать.
Я начала ощупывать карманы и только сейчас осознала, что забыла свою сумку в кабинете Марата. А там мой телефон и деньги.
― Пойдем, переночуешь в кабинете, а завтра со свежими мыслями подумаешь, что дальше делать.
Неожиданное предложение не казалось мне плохим, если бы не одно «но», остаться с Холодовым наедине на ночь. Это не соблазнительно ― это больно.
― Я не трону тебя, если ты об этом задумалась.
― И мысли не было. А ты чего в восемь вечера на работе тусуешься? Жена дома не ждет?
― Я не женат. И я сегодня дежурный, поэтому буду всю ночь в больнице.
Я кивнула и осмотревшись по сторонам, повела головой. Домой действительно не хочется ехать, но и оставаться с Холодовым тоже не лучший вариант. Этот человек чем лучше Виктора? Разве тем, что не дал потратить на него годы моей жизни? В остальном же такой же предатель. Да, пусть его предательство заключается в другом, но он… он причинил мне боль, после которой я долго не могла прийти в себя.
― Соня, я же вижу, что тебе плохо.
― И ты решил проявить человечность? Не стоит, Марат, я не нуждаюсь ни в чьей заботе. Только Настя в ней нуждается. Так лучше позаботься о моей племяннице. Конечно, на медицинском уровне. Большего я не прошу.
― Ты упрямая.
― Хорошие учителя были. Открой пожалуйста кабинет, я заберу свою сумку.
― Значит, все же поедешь домой?
― Да.
Он поднялся со скамейки и подойдя ко мне заглянул в глаза. Меня словно током прошибло, и я резко обошла его, поднимаясь по ступеням ко входу.
От его взгляда словно ледяной водой из ведра окатили. Слишком знакомый взгляд несмотря на прошедшие годы. Время идет и ни черта оно не лечит. Притупляет, пока жизнь тебя не сталкивает лбом с твоим прошлым. Прошлое, которое я пронесла через года и которое несмотря ни на что задевает струны моей израненной души.
Схватилась за ручку на двери, как мужская рука накрыла мою ладонь. Я повернула голову и оказалась лицом к лицу с Маратом. Его губы были настолько близко, что я могла ощущать на своих губах его горячее дыхание.
― Я провожу тебя. Не отпущу так поздно одну.
― Ты на работе, ― напомнила я.
― Попрошу медсестру присмотреть. Это не обсуждается.
Я отвернулась. Спорить не хотела, пусть делает что хочет, только бы поскорее оставил меня в покое.
Марат открыл для меня дверь, пропуская вперед. Я прошла по коридору и застыла, увидев около одной из палат Виктора все с той же любимой Леночкой. Он обнимал ее и что‐то шептал на ухо. И это в то время, когда мне так сильно нужна поддержка. Он здесь, с ней, убаюкивает ее в своих объятиях и абсолютно не волнуется о моей девочке.
Эта картина причиняет мне боль.
― Простите, а что вы здесь делаете так поздно? Больница давно закрыта для посещений.
Я не ожидала что Марат обратится к присутствующим и абсолютно не была готова к тому, что сейчас встречусь с Виктором. Возможно, я бы сбежала? Дождалась пока он уйдет? Но точно не хотела обнаруживать свое присутствие. И то, что Холодов задал вполне себе разумный вопрос, говорило лишь о его ответственности. Ведь он прав, время позднее и ни о каких посещениях речи идти не может.
Виктор оборачивается и застывает на мне взглядом. А мне даже смотреть на него не хочется. Я отворачиваюсь и медленно качаю головой. Только слышу всхлип этой Лены и то, как мой муж начинает ее успокаивать.
― Простите, мы не хотели оставлять нашу дочь.
Удар в спину.
― Мы едва уговорили медсестру остаться возле палаты.
― Она еще маленькая, ― произнесла негромко Лена, отчего я крепко сцепила зубы, ― ей всего четыре.
Всего, мать вашу? То есть, он изменяет мне минимум пять лет?
Я сжала кулаки до такой степени, что ногти впиваются в нежную кожу и причиняют боль.
― Я понимаю вас, но это больница. К тому же девочка в реанимации. Езжайте домой, отдохните, а утром приедете, ― попросил Холодов, подходя ближе.
Я же стояла поодаль не желая смотреть этой мрази в глаза. Мало того что он столько лет изменял мне, так еще и сделал вид будто мы не знакомы.
Господи, девять лет я жила под одной крышей с этой сволочью.
― Мы волнуемся, ― сообщил Виктор и я видела в его взгляде страх.
Удивительно. Ничего подобного за ним раньше не замечала. Но это и понятно, ведь Настя для него чужой человек.
― Я сегодня дежурный, заведующий кардиологическим отделением, ― ничего себе новость, ― я здесь для того, чтобы следить за пациентами и их состоянием. Пожалуйста, езжайте. Утром с десяти часов можете прийти и проведать дочь. К тому же будут готовы результаты анализов.
― Леночка, доктор прав, нам лучше поехать домой. Мы все равно не сможем ничем помочь нашей малышке.
Они поднялись из кресел и Виктор, придерживая свою девицу за талию, повел ее к выходу. Я отошла, не желая сталкиваться с ними, а он даже не посмотрел в мою сторону, молча прошел мимо, делая вид что мы друг другу никто.
― Ты останешься у меня сегодня? ― недоверчиво спросила Лена дрожащим голосом.
― Останусь, ― произнес он, заставляя меня зажмуриться от боли, что мне причиняют его слова.
― А как же твоя жена?
Сердце пропустило удар. Значит, она в курсе?
Я прикусила губу до боли, сдерживая себя, чтобы не броситься на Леночку и не выдрать ей все волосы. Нет, милый, ты мне еще нужен и потому придется поберечь эту…
― Жена уехала к родителям на дачу.
Я резко обернулась и тут же захлопнула рот.
― Соня, все нормально? Можем идти в мой кабинет? ― меня отвлек голос
