оценил по достоинству, посмеялся и дал мне дополнительное время в чистилище, чтобы я попытался скинуть проклятия. Чем я и занимался, насколько сил хватило. Та ещё задачка. Представьте, что вашу душу корёжит, сами вы находитесь в чистилище, которое буквально выжигает в вас всё лишнее. В то же время вы обвешаны проклятиями, и с ними надо разобраться с помощью внезапно открывшего таланта за ограниченное количество времени. Я скинул всю шелуху, которую накидали забавы ради. Споткнулся о серьёзные проклятия и попытался их трансформировать во что-то, с чем можно жить. В итоге оставил себе несколько лазеек. После чего время закончилось, и меня отправили в новую жизнь.
Самое неприятное было с оружием. Оно не держится у меня в руках. Единственная попытка взять в руки меч, который позаимствовал у охраны, привела к тому, что он выскочил из ладони и вонзился в землю рядом с ногой, разрезав ботинок и кожу.
У меня! Великого мечника! Выскочил меч из рук!
Смешно, смешно. Но — не мне.
Ни оружия, ни полноценной магии, ни дружбы, ни любви. Вместо этого постоянные неприятности. Я могу сдерживать проклятия, чувствовать, когда они набирают силу, и сознательно сбрасывать напряжение, но работает это не со стопроцентной гарантией, случаются осечки, как в эту ночь. Также мне сложно врать, проклятия толкают говорить правду. Не самый лучший расклад для переродившегося бога.
Кое-какие лазейки я себе оставил. Недоступнее всего мне меч. Всё, что похоже на него, тоже не даётся в руку. Остальное оружие не даётся, но хотя бы не пытается меня убить. Прочие предметы — с ними проще. Я как-то раз провёл эксперимент и кидал камни в дерево. С расстояния в пять шагов. Попал семь раз из десяти. Что не зависело от меткости. Проклятия прицел сбивали. На семнадцатую попытку камень отлетел и чуть не угодил мне в лоб. При желании я мог это временно подавить и использовать какой-нибудь топор. После чего наступал откат и проклятия усиливались, выливаясь на меня в виде неприятностей. Нюансов хватало. Проклятия в целом с каждым годом становились сильнее. В противовес этому я учился с ними обращаться. То на то и выходило, как будет дальше — неизвестно.
Что касается любви и дружбы — они мне всё же доступны. Чёрт его знает, зачем я заморочился. Наверное, из вредности. Ирония в том, что обычной любви я не встречу, но вот истинной, чтобы прям ух, на всю жизнь — да, могу. С друзьями аналогично.
Если бы ещё не было такого, что все люди ко мне изначально, прямо с ходу, враждебно относились, было бы проще. В той или иной степени ограниченные социальными нормами, но всё же. Так мне разок пришлось постараться, чтобы договориться с одним из охранников. По морде он мне не дал, но с ценами за добычу — надурил.
Эта часть касалась моих стартовых условий. Весь путь рождения я прошёл с самого начала и не скажу, что хотел бы это повторить. Иметь взрослое сознание в теле младенца — самая настоящая пытка.
Род Эварницких, куда я приземлился, те ещё затейники. Мой прадед по отцовской линии, которого уже нет в живых, поучаствовал в заговоре против императора и был казнён, а наша семейка сослана в эту глушь. Происходило это на фоне мировой войны, поэтому времечко то ещё было. Дед ничем не отметился, кроме любви к артефакторике и кузнечному делу, а также попыток реабилитироваться в обществе. Не особо удачных, как нетрудно догадаться, потому что мы по-прежнему прозябаем. Умер он до моего рождения, и что-то теперь я сомневаюсь, что по естественным причинам. Кто знает, насколько далеко бабка зашла. Может, и прикончила муженька. Мой отец, наоборот, отличился, прослыл настоящим героем, который пошёл отражать спонтанное нашествие нежити, завалил главного некроманта, чем и прославился. Посмертно. По слухам, не без помощи «друзей». Стоило признать, как и его отец, женщин он выбирать не умел. Моя мать, которая отца никогда не любила, не прошло и месяца, сбежала с капитаном гвардии. Меня она не любила в той же степени, в детстве я видел её в исключительно редких случаях, поэтому не удивился, когда она бросила меня без всяких сожалений. Сбежала эта особа до ближайшего железнодорожного пути. Их машину переехал поезд. Теперь, после инцидента со старухой, которая мне бабка как раз по отцу, возникают подозрения, что она могла быть к этому причастна.
Других родственников я не знал. Никто с нами, опальными, не общался. Про родителей матери ничего не слышал. Сами мы живём в карельских лесах, рядом с аномалией третьего класса. Родителей я потерял восемь лет назад, за которые бабка спустила половину активов рода, гуляя на полную. У семьи и так положение не очень было, но она приложила недюжинные усилия, чтобы окончательно нас добить. Это я знал точно, потому что нашёл способ пробраться к ней в кабинет, где оседали бесконечные счета и долговые расписки.
Как я теперь понимаю, она меня изначально на убой растила. Поэтому никто особо не занимался моим образованием. Поэтому мы никогда не ездили в гости. Сомневаюсь, что общественность в принципе знает о моём существовании.
Вот я дурак-то. Никогда об этом не задумывался в таком ключе. Списывал всё на то, что бабка не особо умна и слаба перед искушениями, поэтому и не занимается мной. А оно вон как вышло.
Но можно ли назвать её умной? С тех пор, как осталась единственной из взрослых, она отрывалась на полную. Выглядела значительно моложе своих лет. Что можно списать на природные данные, но не бесконечно же? Материальное положение с каждым годом ухудшалось. Люди разбегались. Терялись активы рода. Пять лет назад меня мигом бы в лесу нашли, потому что у нас была команда охотников, что ходила туда за добычей. Она пусть всего и третьего ранга, но и там хватает добра. Сейчас охотников нет. Прислуги едва хватает, чтобы обслуживать дом, да и то он давно требует капитального ремонта. Охраны минимум, и они не самого лучшего качества.
Я не так много знаю об окружающем мире, но об инквизиции слышал, как и о корпусе Ищущих. Как только эти ребята узнают о делишках ведьмы, её будет ждать костёр. Могут и весь наш особняк спалить, чтоб наверняка. Меня же отправят на допрос с
