Если Рэй сдержит слово, я получу всё, о чём я мечтала. Жизнь, полную захватывающих интриг. Власть. Возможность стать кем-то, найти себя. Да, дар сиддов — великое сокровище, но я рождена без него, и я смогу научиться с этим жить. Меня ждёт имперская разведка — и Вторая Академия.
Вот только как туда попасть? Как выполнить задание Рэя?
Я вдруг застыла. Мои глаза вспыхнули. Я поняла, как сделать, чтобы Ксар и Сильвейна не поженились через месяц.
Достаточно одной-единственной встречи. Дело было за малым.
Сделать так, чтобы она состоялась.
Я не желала, чтобы сестра или мачеха узнали, куда я отправляюсь, поэтому, переодевшись в строгое узкое платье тёмно-красного цвета и прихватив кожаную папку, я вышла из особняка через чёрный ход. Ночь, тёплая и звёздная, была хороша, а кварталы правящих охранялись надёжнее, чем императорский дворец: големы патрулировали улицы в любое время суток. Так что я совершенно не боялась одинокой прогулки до окружённой висячими садами платформы, где ждал телепорт.
Но за первым же поворотом меня ждал сюрприз.
Ветка роскошной ланолии качнулась над моей головой, и я невольно отступила. А мгновением позже с ветки соскользнула смутно знакомая фигура, и я оказалась лицом к лицу со своим ночным гостем.
Который только что спрыгнул с дерева, как уличный мальчишка.
Рэй прислонился к стволу и с небрежным видом скрестил руки на груди.
— Вижу, ты не теряешь времени зря.
— Что ты здесь делаешь? — вырвалось у меня.
Карие глаза прищурились. Взгляд Рэя пробежался по моей фигуре.
— Одета ты явно не для злачных мест, — задумчиво произнёс он. — Значит, продавать драгоценности не собираешься. Заказывать похищение… ммм, пожалуй, тоже нет. Наряд подобран со вкусом, но явно не для соблазнения, то есть обольщение жениха сестры тоже не в твоих планах. Хм. Я заинтригован.
Я подняла бровь:
— Чем именно?
— Я поспорил сам с собой, что ты отправишься выполнять моё задание уже этой ночью. Приятно видеть, что я выиграл.
Рэй следил за мной? Но зачем, если я всё равно прибыла бы в Академию?
…Или не прибыла бы, если бы выбрала особенно рискованный план. В нижних кварталах хватает мест, где может бесследно пропасть даже девушка из правящего рода.
— Ты не просто так следил за мной, — ахнула я. — Ты беспокоился, что со мной что-то случится!
Рэй насмешливо улыбнулся:
— Уверена? Что, если я волновался за сохранность твоих драгоценностей?
— Или за безопасность дочери Маркуса Рише, — парировала я. — Мой отец возглавлял разведку. Вряд ли тебе вынесли бы благодарность, если бы я попала в беду по твоей вине.
Рэй бросил на меня странный взгляд.
— А ведь со мной ты попадёшь в беду, — негромким и опасным тоном произнёс он. — Обязательно попадёшь. Собственно, в этом и будет твоя работа — попадать в беду. Уверена, что ты к этому готова?
Я открыла рот, но Рэй приложил палец к губам и поманил меня за собой.
Вслед за ним я скользнула через завесу мерцающего голубого плюща и оказалась у ночного ручья, поблёскивающего в лунном свете. Изящная скамья у воды словно бы ожидала влюблённых. А дождалась нас. Я покосилась на Рэя. Уж кем-кем, а влюблённым его точно назвать было нельзя.
— Ты не собираешься спрашивать, как я буду выполнять твоё задание? — поинтересовалась я.
— Мне достаточно знать, куда ты направляешься, — рассеянно произнёс Рэй. — А я это знаю. В дом Джавус, не так ли? К старшему лорду Джавусу, отцу Ксариона?
Я вздрогнула.
— Да. И ты знаешь зачем?
Рэй ответил не сразу, отрешённо глядя на воду.
— Мой отец, — произнёс он задумчиво, — когда-то назначил мне похожее испытание. Я должен был расстроить отношения брата с неподходящей девушкой, чтобы, не дай тёмные сидды, не дошло до свадьбы.
— И?
Рэй неожиданно рассмеялся:
— Это же был мой брат. Я даже не колебался: я тут же отправился к нему и рассказал о коварных планах отца.
Его губы по-прежнему улыбались, но в глазах было что-то затаённое и горькое.
Он подал мне руку, и я осторожно уселась на скамейку рядом с ним.
— Но от меня ты ожидаешь совершенно иного, — произнесла я. — Тогда зачем ты мне об этом рассказываешь?
Рэй повернул голову. Протянул руку — и скользнул пальцами по моей скуле.
— Я напоминаю тебе, чего ты лишаешься, переходя в разведку, — негромко сказал он, и что-то странное мелькнуло в его глазах. — Любви. Доверия. Тебе больше не к кому будет прийти со своими бедами и горестями, уткнуться в грудь, рассмеяться и заплакать. Не с кем поделиться, кроме как в рапорте. И даже напиться ты не сможешь: агенту нужна свежая голова.
Я пристально смотрела на него.
— И как же ты сам с этим справляешься? — негромко спросила я.
Рэй тихо засмеялся:
— Привожу домой красивых девушек, раздеваю, связываю и делаю с ними всё, что мне подсказывает моя извращённая фантазия. Веришь?
— Нет.
— Правильно делаешь. После этих красоток всегда остаётся беспорядок, а я терпеть не могу уборку.
Ручей журчал у наших ног, и лицо Рэя было близко-близко.
А потом он вскинул голову, глядя на небо.
— Я провожу ночи в полёте, — отрешённо сказал он. — Улетаю на драконе высоко в небо, где нет ничего, кроме ветра и звёзд. И тогда всё перестаёт иметь значение.
— И ночные полёты помогают тебе оставаться собой? Безжалостным агентом без семьи и друзей, у которого нет ничего, кроме службы империи?
— Да.
Я глядела на Рэя, вбирая взглядом его лицо. Так близко, что я ясно видела и тёмно-ореховую прядь, небрежно лежащую за ухом, и золотые искры в карих глазах.
Над головой, заложив крутой вираж, пронёсся дракон с иссиня-чёрной чешуёй. С тех пор как погиб отец, я летала считаные разы. Лишь сидды могли управлять драконами, используя ментальную силу дара. Ксар обещал мне полёт на драконе к морю…
Нет. Не думать о Ксаре. Не сейчас.
— А у меня нет ничего подобного, — проговорила я. — Мой отец был моей опорой. Я доверяла ему во всём, и у меня не было никого ближе. И у него. Когда я его потеряла, мне показалось, что я потеряла всё.
Рэй повернул голову ко мне.
— У тебя всё ещё есть ты, — негромко сказал он. — Поверь, это немало. Но у тебя нет источника, в котором ты могла бы черпать силы, а он тебе понадобится.
Я мгновенно подумала о Ксаре и почувствовала, как вспыхивают щёки. Ведь мы гуляли у этого ручья совсем недавно, и наши пальцы почти соприкасались, когда мы смеялись, передавая друг другу острый бонарито с тягучим сыром.
