мире подобное заявление никто бы не стал рассматривать добродушно. А тут…
В общем, пришлось собирать всю волю в кулак и помнить, что именно на кону. А там был мой второй шанс на счастливую жизнь с любимым мужчиной, пускай и не одним. Уверена, третьего мне никто не даст. А я имя-то свое узнала пять секунд назад. Марисандра.
— Марисандра! — словно читая мои мысли, а может, чтобы я лучше запомнила, снова раздался раздраженный голос отца. Чего я не могла понять, так это, что он делает в моем доме. Как я успела заметить, живем мы отдельно, но он оказывает огромное влияние на все происходящее. Вопрос, почему?
Но, каким бы ни был ответ, я намеревалась это изменить.
— Отец? — максимально спокойным голосом произнесла я, входя в общий зал, где и должно было состояться таинственное мероприятие, порабощающее меня и мою силу.
— Ты заставляешь добрых людей ждать, — недовольно сказал один из девяти мужчин в комнате. Благодаря чему я и смогла узнать ЕГО.
Моим биологическим родителем в этом мире был тучный мужчина со значительной сединой и вторым подбородком. Его камзол был выполнен из дорогой ткани, но пуговицы на самых выдающихся местах были в явном напряжении. То ли батенька раздается вширь с неистовой скоростью, то ли дела финансовые не так гладко идут, как хотелось бы.
— Мне жаль, что всем пришлось ждать меня одну. Думаю, в столь значимый для всех нас день, можно простить мне подобную оплошность, — мягко улыбнулась я, обводя оставшихся мужчин взглядом.
Некоторые из них даже изобразили подобие улыбки, но должна признать, выбирать было явно не из кого. Двое были шире отца, один настолько стар, что и волос на его седой голове почти не осталось. Если не останется никаких вариантов, выберу его, он явно на ладан дышит. Двое были очень даже ничего внешне и по возрасту лет на десять меня старше, но их глаза… В такие лишь раз взглянешь и сразу ясно, что с такими дел иметь не стоит. Если у них в подвале нет похищенных людей или пыточной, я буду очень удивлена. Один мужчина был в форме и стоял по стойке смирно. Он был достаточно молод и хорош собой, но тут скорее исполнял роль охранника, а не участника. Тем более, я хорошо запомнила, выбирать я буду среди пятерых, а не восьмерых, значит трое тут не женихи. Седьмой мужчина был мне наиболее симпатичен, ровно до того момента, как успел открыть рот.
— Хорошая цыпочка. Я не жалею, что согласился на сделку, даже если я не стану первым мужем, уверен, я найду чем тебя удивить, — и так это было сказано, что я аж дернулась под общий довольный гогот. Отец тоже смеялся, а я лишь убедилась в том, что собираюсь сделать все правильно. Эти мужчины видят во мне лишь красивое тело, которое достанется бонусом к силе. Я для них просто постельная игрушка и растили меня, судя по всему ради выгодной продажи.
Я обратила внимание на то, что старик, которого я выбрала себе в потенциальные мужья, не веселился. Его глаза совсем эмоций не выражали, словно он был не здесь вовсе.
— Что ж, не будем тянуть, — хлопнул в ладоши отец и мужчины начали перемещаться по комнате. В книге я читала о том, что это дань традициям. Точнее, это воспринимают именно так, но на самом деле без этого ритуал выбора не состоится. Мужчины, которые решили участвовать в выборе выстраиваются в ряд. Девушка становится возле отца и после его благословения, начинает идти вдоль этого ряда. Она должна выбрать всех, кто ей приглянется или не совершить этого выбора вовсе.
Как только избранник будет определен, служитель семи стихий подтвердит, что все было добровольно и по обоюдному согласию. Брак будет заключен и сразу после этого состоится обмен силы, в присутствии всех, кто был.
Почему нельзя сделать этого наедине, мне было неясно, но и не очень важно.
Итак, в комнате был служитель стихий, мой отец, пять кандидатов, которыми оказались два садиста, пошляк и два толстяка, шикарный выбор. А еще был один охранник и последний, девятый мужчина в комнате. Кто он, я не поняла, он стоял молча и просто за всем наблюдал.
Я подошла к отцу, как и требовал ритуал.
— Дочь моя, Марисандра Вильерс, волею богов получившая при рождении дар хранительницы семи стихий, готова ли ты сделать свой первый выбор и разделить свой дар с достойнейшим? — на одном дыхании произнес отец, вложив в это столько пафоса, сколько смог.
— Нет, — спокойно ответила я и заглянула в его серые, холодные глаза, которые еще не успели ничего осознать.
— Замечательно. Как глава… Что ты сказала?
— Нет, папа, — повторила я, отмечая, что глаза отца начинают наливаться кровью от недовольства, переполняющего его изнутри.
— Ты не смеешь идти против воли отца! — сквозь зубы прошипел он, так выразительно двигая губами, что его слюна то и дело покидала рот в разных направлениях. Меня передернуло от брезгливости и я немного отошла от него. Со стороны, судя по довольным искрам в глазах родителя, мое отступление напоминало страх, а не бегство от нежелательных загрязнений.
— Кстати об этом, — начала я, пожав одним плечиком.
— Угомони свою дочь. Мы не для того сюда пришли, чтоб смотреть, как она хвостом вертит! — гневался один из женихов. Я смерила его презрительным взглядом. Хотя бы логики ради, помолчал. Ясно же, что я не буду рассматривать на роль мужа того, кто в моем же присутствии такое говорит. Впрочем, я не намеревалась выбрать никого из присутствующих.
— Ма-ри-са-ндра-а-а, — продолжил свое психологическое давление со сжатыми зубами отец. Вероятно, это производило какой-то эффект на мою предшественницу. Что ж, жаль разочаровывать родственника, но на меня это должного впечатления не произвело.
— Я прочитала в книге Семи Стихий, что имею полное право отказаться от выбора, если не готова, — спокойно произнесла. — А я не готова.
— Ты имеешь право делать лишь то, что я тебе велю! — продолжил настаивать на своем “папочка”. Я понимала, чего он так всполошился. Денежки ведь уплывают, пока я артачусь. Но у меня был запасен куда более неприятный сюрприз.
— Аса права, — вмешался тот, кто все
