все, что он делал. Меня не так воспитывали. Боги!
Дверь в туалетную комнату открывается, впуская стайку празднично одетых женщин. Натягиваю на губы улыбку – актриса я или кто?! Даже обмениваюсь с ними парой соответствующих ситуации реплик. А на выходе едва не врезаюсь в поджидающего меня Влада.
– Тебя долго не было. Все хорошо?
– Все прекрасно. Чудесный вечер.
– Наверное, не пойму только, когда ты успела его оценить? – кривит губы в скупой улыбке. Ему тридцать семь. Он почти на шестнадцать лет старше. И сейчас, когда в уголках его близко посаженных глаз проступают тонкие морщины, наша разница в возрасте очевидна как никогда.
Сегодня я хотела поступить честно – сказать, что эти отношения не для меня. А теперь думаю, что с этим спешить не нужно. Еще один день ничего не решит, так? Почему бы и себе не помелькать под ручку с женихом на кадрах светской хроники? По крайней мере, это будет выглядеть на порядок солиднее посиделок Басова с теми шлюхами.
Проигнорировав замечание Влада, беру его под руку и, как ни в чем не бывало, сообщаю ему:
– Где-то тут работает фотограф. Как насчет пары снимков с невестой?
За все время нашей помолвки я не выставила в свои соцсети ни одной нашей совместной фотки. Я не уверена, что они вообще существуют в природе. Затаив дыхание, жду от Влада реакции, совершенно не в силах ее предсказать. У него, конечно, есть страничка в сети, но на ней я не нашла ни одной личной фотографии. Я вообще не замечала за ним готовности выставлять свою жизнь напоказ. Или банальной тяги к публичности. Скорей аккаунт Басова можно назвать рабочим. Не удивлюсь, если он откажет. Он же поэтому так долго молчит, скользя по мне задумчивым, абсолютно нечитаемым взглядом?
– Конечно, Асия. Давай сфотографируемся.
Глава 3
Влад
Просьба Асии сфотографироваться мягкой рукой стискивает мои яйца. Не без самоиронии думаю о том, что те скоро просто отвалятся за ненадобностью – настолько у нее поставлена хватка. Я даже гипотетически не могу представить ситуации, в которой смогу хоть в чем-то ей отказать. Я, сука, не трахался уже полгода, потому что для наследной принцессы Юсуповых секс до свадьбы – табу, а удовлетворять свои потребности с кем-то другим, как оказалось, стало табу для меня самого. И это осознание в какой-то момент обернулось охренеть какой новостью.
Не спешить? Ладно. Сфотографироваться? Куда улыбаться?
Я бы подумал, что мои яйца уже отвалились, если бы так явно не ощущал их тяжесть.
Стиснув зубы, захожу Асии за спину. Одну руку распластываю на ее подтянутом животе, пальцами другой обхватываю локоть.
Фотографы (их тут несколько) суетятся вокруг, наперебой подсказывая, как нам позировать. Вот только не похоже, что Асии это нужно. Она с детства блистала на красных дорожках вместе с родителями, и, кажется, дар хорошо получаться на фотографиях – такая же ее суперспособность, как и способность мной вертеть.
Ну, просто удивительно одаренная девочка мне досталась.
Взгляд соскальзывает вниз. Как зачарованный, перебрасываю ее волосы через одно плечо, поднимаясь вверх от локтя к ее лебединой шее. Меня ведет. От ее знакомого аромата и самого факта того, что прямо сейчас я могу к ней прикоснуться. В любой другой раз мне, сука, приходится держать дистанцию. А тут она сама развязала мне руки.
Сглатываю. Вверх за моими пальцами устремляются легионы ее мурашек. Желание узнать, где еще они обитают, скручивает низ живота. Я даже в глубоком пубертате не был так зациклен на сексе, как я на нем зациклился в свои, сука, тридцать семь.
Когда я до нее доберусь, она неделю не сможет ходить нормально. Неделю – по меньшей мере.
Не отказывая себе в этой малости, делаю жадный беззастенчивый вдох, вбирая в себя больше ее запаха, больше, больше… Асия дрожит, подтверждая, что ее чувственность полностью оправдывает мои ожидания. И может, даже превосходит их. Тяжело сглатывает и медленно-медленно, будто у нее заржавели шейные позвонки, поворачивается ко мне в полупрофиль.
Ее нежные пухлые губы дрожат. В ней нет ничего искусственного. Но именно такие, как моя девочка, становятся эталонным образцом для кучи телок, обращающихся к пластическим хирургам. Вот только какими бы золотыми не были руки врачей, природа все равно обыгрывает их всухую. Кажется, это называют породой… Оно идет изнутри. И проявляется, кажется, блядь, во всем: в царственной осанке, плавных движениях, гордом развороте плеч, идеальной способности держаться на высоте в любом обществе и поддерживать любую беседу. Это не пришьешь.
Я тупо не могу представить ее скандалящей. Или бестактной. Она – совершенство. И она моя. От носков туфель от Джимми Чу, заканчивая кончиками волос. Ох уж мне эти туфли… Пока я прикидываю, как ее ноги в них будут смотреться у меня на плечах, Асия мягко высвобождается из моих загребущих рук, намекая, видимо, что наша фотосессия подошла к концу. Моргаю. Она смущенно отводит взгляд, утыкаясь в сумочку. Достает телефон и с немного искусственной улыбкой интересуется:
– Опубликую эксклюзив, ты не против?
– И не стыдно тебе отнимать хлеб у писак?
– Ни капельки.
Растягиваю губы в ответной улыбке.
– Жестокая.
– Так ты не против?
– Нет. Меня отметишь?
Асия бросает на меня странный пристальный взгляд.
– Да. Конечно.
– Что тебя удивило в моей просьбе? – беру с подноса пробегающего мимо официанта два бокала. Шампанское здесь подают прекрасное. Впрочем, ждать другого от этой семьи и не приходится.
– Просто не думала, что тебе может этого захотеться.
– Отметки на твоем фото? Почему?
– Потому что ты не публикуешь личную информацию.
– А ты, оказывается, следишь за моей страницей?
Пожалуйста, можно я не буду анализировать тот факт, почему этот факт приводит меня в восторг? Вот просто пожалуйста. Маразм молодеет, конечно, но грешить на него в тридцать семь, как мне кажется, рановато.
Асия пригубляет шампанское и, серьезно
