а он…. Он говорит, что мы должны зайти и проститься…»
На глазах у Вики невольно выступили слезы, словно она окунулась в боль той маленькой девочки.
- Есть такой собор? – не желая погружаться в воспоминания дальше, спросила она.
- Есть…, - кивнул Михаил.
- Наверное, я пока ничего больше не хочу вспоминать, - покачала он головой и опустилась на подушку. – Я устала.
Вика отвернулась к стене и прикрыла глаза, хотя спать ей совершенно не хотелось.
«А что ,если у меня только такие воспоминания? Что, если вся моя жизнь была наполнена болью, и я сама скинулась с этого обрыва, и никто меня никуда не толкал?» - испуганно размышляла она и не понимала, нужна ли ей ее память.
Вика сама не заметила, как окунулась в сон, а когда проснулась утром, Михаила уже не было, зато рядом лежала записка: «Ушел в поселок. Буду вечером. Пей бульон». На стуле у ее кровати стояло две кружки со свежим бульоном. Вика невольно улыбнулась.
«Интересно, а чему я радовалась раньше? Надеюсь, не теплой жиже в кружке?» - усмехнулась она.
Полежав какое-то время, девушка решила попробовать встать, но вот только даже сесть получилось не с первой попытки. Сперва не хватило сил, во второй раз закружилась голова, и только на третий, Виктории удалось зафиксироваться в вертикальном положении. Посидев несколько минут, она вновь прилегла, но на этом свои тренировки не забросила и к вечеру уже смогла пару минут постоять, держась за спинку стула.
Вика сидела, слушая, как по стеклам колотит ливень, и не представляла, как в такую непогоду, Михаил сможет добраться до дома.
«Наверное, он будет только утром», - успела подумать она, как в дверь ввалилась крупная, но уже знакомая фигура.
С брезентового дождевика стекали струи воды.
- Привет, - подала голос Вика, отчего-то безумно обрадовавшись тому, что ей не придется ночевать одной.
- Привет, - скинув дождевик, ответил Михаил. – Промок до нитки. Надо печь топить.
Он, не глядя в сторону Вики, наполнил топку дровами и развел огонь, а потом начал раздеваться, без стеснения стаскивая с себя мокрый свитер, футболку, штаны…
Вика сидела на кровати в немом оцепенении. Теперь хозяин этой избы уже не казался таким чудищем: высокий, крепко сложенный, со спортивной, довольно очерченной мышцами фигурой. Никакого пивного пузика, что в безразмерном свитере, казалось, присутствует. И вообще, его тело можно было бы назвать красивым, если бы не множество различных шрамов, очевидно, от огнестрельных, ножевых и еще бог знает каких ранений и плечо, отмеченное обширным ожогом.
И только, когда Михаил схватился за резинку трусов, Вика подала голос: «Серьезно?! Вы и трусы снимете?!»
- Черт! Забываю, что я не один. А ты могла бы и глаза закрыть, если такая стеснительная и зада голого не видела.
Вика ничего не ответила и зажмурилась.
- Открывай.
Вика взглянула через щелки и, убедившись, что Михаил в станах, окончательно открыла глаза.
- Сидишь?! Вообще молодчина! – похвалил ее мужчина.
- Да, я еще и вот что могу!
Вика оперлась на стул и гордо встала.
- Ого! Прогресс! Похоже, ты девка выносливая, с характером, - заметил Миша.
Вика вдруг осмелела и решила, что может стоять и без опоры, и отпустила руки от стула, но тут же повалилась вперед, и, если бы Михаил не успел ее подхватить, однозначно рухнула бы на пол.
- Ну, давай только без дополнительных травм разберемся, - рассмеялся он, невольно заключив в объятия тоненькую фигуру Вики.
Сильное, горячее мужское тело с ароматом хвои и древесины… По телу Виктории пробежали мурашки, а от мысли, что ей не хочется выбираться из его объятий, девушка тут же испуганно вздрогнула.
«Господи, это как же я головой приложилась, что меня к какому-то дикарю потянуло?! Умоляю, не будь дурой! Ты не помнишь ни черта, может тебя дома муж и дети ждут!» - мелькнуло в ее голове, и на фразе «муж», словно что-то екнуло, но вспомнить ничего так и не удалось.
- Садись, аккуратно, - Михаил помог девушке присесть. – Надеюсь, завтра сделаю машину и попробуем доехать до поселка… А то…, - он задумчиво подзакусил губу.
- А то что?
- Похоже, наш сезон дождей начинается, дороги затопит окончательно, и никуда мы не проедем. А пешком в твоем состоянии и при таких погодных условиях мы вряд ли до населенного пункта доберемся.
- Ну, этот сезон же не навсегда?
- Не навсегда. Потом снегом все завалит! А тут, как ты понимаешь, дороги никто не чистит, и сугробы по пояс. Мы так неделю пробираться будем.
- Черт…, такая перспектива меня не радует!
- А меня?! Меня ты думаешь, радует?! Я не для того в лес ушел, чтобы с посторонней бабой на несколько месяцев в одном доме застрять!
- Фу! Какой ты грубиян! Я не баба! И я тоже, точно не желаю тут торчать с каким-то питекантропом!
- Пардоньте, не баба! Ну и не девочка!
- Так ты что, все-таки проверял?! – тут же вспыхнула Вика.
- Да боже упаси! Просто полагаю, что к своим двадцати пяти – тридцати годам, а на вид тебе примерно столько, и при довольно смазливой мордашке, ты навряд ли не пользовалась спросом у мужиков.
- А может я монашка?!
- Ну, что-то рясы на тебе я не видел!
- А в чем я была? Где мои вещи? Что-то сохранилось?!
Михаил ничего не ответил, но отпер дверцу шкафа и вынул оттуда пакет с помятыми тряпками.
- Вот, - он кинул мешок на кровать.
Вика рассматривала рваные спортивные штаны, футболу, что больше напоминала драную тряпку и ветровку, что выглядела сохраннее всего. Ничего. Никаких воспоминаний. Она взяла в руки кроссовки.
«Ого! Не зря мы подруги! Значит, будем в одинаковых ходить!» - прозвучал в голове какой-то девичий голос и ощущение, что перед Викой стоит милая брюнетка в таких же кроссовках.
По крошкам, в сознание Вики влетали несвязные воспоминания, вот только самое важное так и оставалось в тени.
Глава 6
На следующий день Михаил встал с первыми лучами и занялся ремонтом машины, организовав предварительно навес, поскольку дождь и не думал утихать.
- Ну, кажется, готово, - наконец, констатировал он, войдя в дом и вытирая мазутные руки о какую-то тряпку.
- Серьезно? У вас получилось? – глаза Вики тут же радостно вспыхнули, а внутри вдруг что-то испуганно
