прекрасным подробным изображениям в китайской живописи, а также по каменным рельефам. Лучшие изображения мы находим на свитках — копиях картины художника сунской эпохи Цай Яньчжуна на темы знаменитой старинной поэмы ханьской придворной дамы Цай Ваньчжи «18 жалоб», а также на копии минского живописна Цю Ина с картины сунского художника Сяо Чжао «Возрожденные надежды и счастливые предзнаменовения» с изображением киданьского военного лагеря.
Структура киданьских панцирей в подавляющем большинстве случаев была ламеллярной и ламинарной. Преобладала ламеллярная — из вертикальных прямоугольных пластинок, связанных ремешками или тесемками, продернутыми через отверстия — по 6–15 в каждой пластинке. Пластинки делались из железа или стали, а также из толстой твердой, иногда склеенной в несколько слоев, кожи. Кожаные пластинки всегда, а железные иногда покрывались от сырости и для красоты черным или красным лаком. В панцирях знати железные пластинки золотились.
Ламинарная структура отличалась тем, что горизонтальные полосы, образующие панцирь, не составлялись из вертикальных пластинок, а были цельными — железными или, чаще, кожаными, также крытыми черным или красным лаком.
Покрой киданьского панциря не отличался разнообразием; основу его составляла кираса в виде высокого корсета, состоявшего из нагрудной и наспинной половин, застегнутых по бокам и соединенных сверху плечевыми лямками. Киданьская кираса-корсет отличалась длиной, прикрывая тело ниже пояса.
Плечи и руки защищались двумя широкими и длинными лопастями прямоугольной формы. Обычно они достигали кистей рук (причем тыльная сторона ладони прикрывалась небольшим прямоугольным выступом) и крепились на теле ремнями, проходившими аг верхних углов лопасти через подмышку противоположной руки, а также охватывавших руку в районе локтя и запястья. Ноги защищались также парой прямоугольных лопастей, которые верхними краями укреплялись на ремне, застегнутом на талии, под кирасой. Дополнительные ремни крепили поножи под коленями.
Таким образом, полный панцирь состоял из шести частей.
В редких случаях имелись варианты покроя: наплечники могли быть короткими — до локтя, и крепиться к наплечным лямкам, а лопасти, прикрывавшие ноги, иногда крепились непосредственно к подолу нагрудника кирасы, который в этом случае был короче, чуть ниже талии.
В единичных случаях встречается такая традиционная для Центральной и Восточной Азии деталь защитного вооружения, как широкий округлый, иногда с фигурно вырезанными краями, воротник — оплечье, который можно считать седьмой частью киданьского доспеха.
Киданьские шлемы, как и панцири, весьма однообразны, причем сохранившиеся их изображения полностью совпадают с археологическими находками. Все они делались из четырех сегментов, на стыки которых накладывались узкие пластины с волнистыми краями. Навершие имело вид четырехлепестковой розетки. На изображениях навершия округлые или с чуть заметной выпуклостью в центре; у реальных шлемов они выпуклые, заостренные, увенчиваются чуть вытянутым шариком. По тулье шлема внизу пластины схвачены полосой стали. Один из найденных шлемов имеет наносник и прямоугольные надглазные вырезы. Бортик другого шлема немного отогнут наружу, образуя узкие поля.
Купол шлема — восьмой элемент киданьского доспеха ~ дополнялся девятым, последним элементом бармицей, состоявшей из четырех рядов ламеллярного набора.
Удивительно, но никаких свидетельств об использовании киданями щитов в имеющихся источниках не обнаружено.
В целом киданьское вооружение представляется функционально весьма эффективным и разнообразным, и одновременно высоко стандартизированным, что говорит о высоком уровне массового производства оружия.
Снаряжение боевого коня
Изображения и археологические находки дают достаточно полное представление о снаряжении и вооружении боевого коня киданей.
Киданьское седло имело вертикальную переднюю и отлогую заднюю луки. Формы передней луки разнообразны — арочная, усложненная арочная, в виде сужающейся кверху трапеции: форма задней луки — низкая арка. Характернейшая часть киданьского седла — огромные кожаные крылья асимметрично — овальной формы. Они украшались вышивкой, аппликацией, крылись шкурой рыси и барса. В том месте, где терлись кожаные сапоги всадника, на крылья нашивались трапециевидные куски кожи.
Седла знати украшались накладками на передней и задней луке и на концах полок. Они делались из серебра, покрывались узорной чеканкой, гравировкой, позолотой. Седло крепилось на лошади при помощи подпруги и нагрудного и подхвостного ремней. Нагрудный иногда имел спереди большую кисть, подхвостный украшался обычно свисающими ремешками па бедрах, или же свисающими кистями. К задним концам полок привязывались сквозь отверстия ремешки для подвешивания груза, охотничьей и иной добычи.
Стремена (с короткими путлищами, обеспечивающими высокую посадку) вначале имели овальную форму и выделенную лопасть с прорезью для путлища; позднее форма стремени приблизилась к трапеции, а прорезь делалась в ее верхней стороне. Подножка стремени имела всегда овальную форму.
Узда и вообще все ременное снаряжение киданьского коня украшалось с исключительной пышностью: в самых богатых вариантах это было сплошное покрытие из узорных серебряных, бронзовых, позолоченных блях, пряжек, бубенцов.
Конский доспех состоял из наголовника, одночастного нашейника, защищавшего шею спереди и с боков и завязанного на гриве, попоны (защищавшей грудь и бока), которая держалась на корпусе коня при помощи двух ремней, перекрещенных на спине над седлом. Сзади прикреплялся накрупник с двумя выступами внизу и лопастью над началом живота. Наголовник состоял из целы (окованного налобника с фигурно вырезанными краями, увенчанного плюмажем-веером из перьев или металлических либо твердых кожаных раскрашенных пластин, и полукруглых нащечников, набранных ламеллярным способом из пластинок. Все части конского панциря были ламеллярными, из железных или твердых кожаных пластинок, иногда покрытых черным или красным лаком. Все детали конского доспеха оторочены полосой ткани, кожи или пятнистого меха; оголовье оторочено по краям нащечников присборенной полосой ткани.
Все против всех
В то время, когда кидани устремились на юг, на завоевание Китая, оставив в Монголии только более или менее крупные гарнизоны, их монголоязычные соседи с северо-запада — татары, собственно монголы, кереиты, меркиты, ойраты и другие двинулись из Приамурья в населенную тогда еще тюркоязычными номадами Монголию. За 200 лет бывшие жители приамурских долин, сопок, лесов полностью освоились с чисто степным бытом, хотя и сохранили ряд традиции оседлого жилья, например, дома с отоплением при помощи керамических труб, проложенных от очага под устроенными вдоль стен лежанками — канами.
B XI–XII вв. среди монголоязычных племен наиболее заметную роль играли татары, расселившиеся вдоль всей китайской границы — по линии Великой Стены — от запада Маньчжурии до Восточного Туркестана и государства тангутов Си Ся. Там, на западе, они включили в себя массы местного тюркоязычного, но европеоидного по облику населения.
Татары не составили какого-либо политического единства, образовав цепочку из шести самостоятельных «государств» обычного кочевнического типа. Общим у них остались этническое имя, память о прежней родине в Приамурье, отношения с чжурчжэньской империей Цзинь на юге (обычно хорошие) и племенами монголов, оставшимися на севере (обычно плохие), а также ряд элементов материальной культуры.
Признаками
