Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
сомкнул глаз. Неодобрительно покачав головой, король немного ускорил шаг, преодолевая последние метры коридора, ведущего в зал совещаний.
Высокие, до самого потолка, окна светились белизной — рассветное солнце поднялось достаточно высоко и теперь пыталось пробиться сквозь плотный туман, подсвечивая его изнутри. Казалось, что за стенами замка не обычное каторийское небо, а густая сметана или взбитые с сахаром сливки. Зал был еще пуст, Эдвард пришел первым, и расставленные по кругу, как в амфитеатре, столы советников выглядели одинокими. Королевский трон находился на небольшом возвышении у дальней стены и тоже ждал владельца. Эдвард поспешил занять свое место. В том, чтобы заходящие в зал сразу натыкались взглядом на фигуру короля, восседающего в огромном кресле с золотой инкрустацией, была определенная важность. Подданным лучше почаще напоминать о королевском величии. Особенно высокопоставленным.
Устроившись в кресле поудобнее, король еще раз бегло просмотрел взглядом бумаги, закрепляя в уме повестку дня. Помимо самой главной новости предстояло обсудить результаты последней налоговой реформы, решить вопрос повышения цен на зерно, экспортируемое в Иньдзянь, и коротко пробежаться по новым назначениям в судейской палате. Оторвав взгляд от документов, Эдвард положил локти на стол, сцепил ладони и устроил на них подбородок, задумчиво уставившись на открытые двери зала.
Члены Королевского совета начали прибывать практически одновременно, заходя в зал небольшими группами, которые выражали их политическую позицию куда лучше, чем речи, которые они говорили на собраниях. Первыми направились к своим столам четверо министров в компании с главой судебной палаты. Их раннее прибытие тоже не было случайностью: таким образом они выражали свое уважение к Совету и возглавлявшему его королю, а также демонстрировали служебное рвение. Следом спокойно вошел в зал верховный жрец и в гордом одиночестве проследовал к своему месту. Со стороны могло показаться, что остальные избегают седовласого мужчину в белом одеянии, но Эдвард знал, что тот сам не стремится участвовать в политических играх.
Последними, явившись за минуту до назначенного часа, порог переступили представители Герцогората. Самые знатные люди королевства, среди которых не хватало только одного из герцогов — того, кто сейчас стоял за правым плечом короля, исполняя обязанности его секретаря. Зато возглавлял компанию маркиз, чье положение в табеле о дворянских титулах никогда не соответствовало его амбициям. Долгие годы Симон Ниор Фламбре работал над тем, чтобы добиться уважения, преданности и даже некоторого подобострастия от тех, кому, наоборот, титул позволял требовать подобного от него. Консерватор на словах, маркиз всегда действовал исключительно в своих интересах, которые очень часто расходились с королевскими. От одного вида его лошадиного лица с пышными старомодными бакенбардами начавшее идти на поправку настроение Эдварда тут же снова испортилось. Впрочем, он слишком хорошо держал себя в руках, чтобы кому-то это демонстрировать.
Наконец все члены Королевского совета расселись по местам, и началась рабочая рутина. Занудное перечисление повестки, затем ровное, даже слишком, обсуждение поставленных вопросов. От кабинета министров, главы судебной палаты и верховного жреца редко можно было услышать протесты или контрпредложения, так как все вопросы до этого уже не раз обсуждались за пределами совета. А вот молчаливое согласие, даже некоторое равнодушие Герцогората ко всем обсуждаемым пунктам выглядело подозрительным. И интуиция не подвела короля.
— Господа, сегодня я должен сделать еще одно, последнее, но самое важное объявление. — Говоря эти слова, Эдвард обвел взглядом всех присутствующих по очереди.
Увидев, как едва заметно напряглись плечи маркиза Фламбре, он понял, что тот уже все знает. И целое утро только и ждал, когда состоится официальное объявление отбора. Не позволив себе пока отвлекаться на это, Эдвард продолжил:
— Я счастлив объявить, что в ближайшее время в этом зале перестанет пустовать один из стульев. Да, речь идет о месте будущей королевы. Его святейшество уже в курсе и может подробнее рассказать о таинстве, которое позавчера произошло в главном храме. Сам Единоглазый решил откликнуться на молитвы и отметить божественным символом девушек, чьи таланты, способности и характер делают их идеальными претендентками на мои сердце и руку. Отбор невест начнется сегодня, глашатаи по всей стране уже начали делать объявления, все ответственные предупреждены. Любая девушка с рисунком королевского пиона на плече может явиться в замок и принять участие в отборе.
Закончив речь, король еще раз посмотрел на своего старинного оппонента и увидел, что тот торжествующе улыбается. Времени гадать, откуда именно маркиз получил информацию, не было. Оставалось только надеяться, что метка не загорелась на плече его единственной дочери, которую Эдвард помнил очень смутно.
И все же это была не та кандидатура, которую он хотел бы рассматривать себе в жены.
Три часа спустя в Каторийском дворце маркиза Фламбре
Лиона смотрела, как пылинки медленно кружатся в воздухе, подсвеченные широким лучом солнца. День выдался неожиданно жарким для ранней весны, и она взмокла, несмотря на то что стояла в одной нижней сорочке и корсете. Рядом в буквальном и переносном смысле потели швеи и горничные, примеряя на нее новые, еще не дошитые до конца платья, чтобы окончательно подогнать их по фигуре. Аромат чайных роз, стоявших в углу на маленьком круглом столике, смешивался с ароматом духов Лионы и легким запахом женского пота. Духота навевала сонливость, слишком туго затянутый корсет неприятно впивался в кожу, хотя и был сделан по фигуре. Тишину нарушал только шелест ткани и редкие короткие реплики, которыми обменивались швеи.
Звук резко открывшейся двери тут же развеял ленивую атмосферу. Лиона повернула голову, ожидая увидеть в дверях мать, но ее взгляд наткнулся на последнего человека, которого она хотела бы сейчас видеть. И которому абсолютно все нормы приличий запрещали здесь находиться. Даже факт отцовства и статус главы дома не могли оправдать того, что мужская нога ступила в девичий будуар, хозяйка которого находилась в данный момент неглиже.
Лиону охватил вихрь противоречивых чувств — среди них были и ярость от столь явного оскорбления ее достоинства, и очевидный девичий стыд, и глубокое удивление, заставляющее сомневаться в том, что видят глаза. Увы, зрение не пыталось ее подвести. На пороге, сминая мягкий ворс ковра подошвами идеально вычищенных сапог, стоял ее отец, маркиз Фламбре. Его худое узкое лицо с седыми бакенбардами было спокойным, а взгляд медленно скользил по модно наряженным манекенам, выставленным в шеренгу. Лиону выражение его лица поразило даже больше, чем неожиданное появление. Не то чтобы она ожидала от отца признаков смущения, так как с трудом могла представить, что он вообще способен на это чувство. Но единственной причиной, по которой маркиз мог так поступить, должна была быть ярость. Которая, скорее
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
