в венах, каким бы грубым он ни казался.
Высвободив руку из стены, он бросает на меня усталый взгляд.
― Довольна?
Я скрещиваю руки на груди, пытаясь казаться устрашающей.
― А если нет?
― Боюсь, жизнь полна разочарований, ― он возвращается ко мне, его низкий голос звучит скучающе. ― А теперь пора рассказать, почему я спас твою задницу.
Я припечатываю его вопросительным взглядом.
― Да, мне тоже интересно. Потому что у меня такое впечатление, что ты сделал это не по доброте душевной.
― Точно нет, ― он скрещивает грязные руки на груди. ― Кстати, почему, Чума тебя подери, ты не зашла в здание и не спряталась от Гвардейца?
С резким желание защититься, поднимаю подбородок.
― Ну, я… никогда не знаешь, что ожидает с другой стороны стены.
Отвлекаюсь на тусклое окружение, разглядывая все, как в первый раз. Мы стоим в полуразрушенном здании, покинутом всеми, кроме, вероятно, существ, которые по нему ползают.
Он смотрит на меня несколько напряженных секунд, прежде чем сказать:
― Странно.
Чувствую, как его взгляд скользит по моему телу, и предпочитаю не знать, что именно он видит. Возможно, пот, покрывающий мой лоб, или, еще лучше ― копну спутанных волос, выпадающих из и без того неряшливого пучка. Я смущенно провожу липкой ладонью по брюкам, стараясь избавиться от остатков меда.
Когда он наконец отводит взгляд, его тон внезапно становится серьезным.
― Итак, я… мне нужна твоя помощь.
Он почти закатывает глаза при виде моей расплывающейся улыбки.
― Прости, можешь повторить? ― ласково спрашиваю я, прижимая ладонь к уху. На его лице снова проявляется притворное сочувствие.
― И не думай. У тебя закончились вопросы, сладкая, ― он глубоко вдыхает, начиная бесцельно расхаживать. ― Ты ведь швея, да?
― Как ты узнал, что я… ― замолкаю, и, кажется, в ту же секунду мое сердце тоже замирает. Моргаю, рассматривая его, и эти черты внезапно становятся очень знакомыми. Мой выдох заставляет его в удивлении прижать руку к сердцу. ― Ты! Я знаю тебя!
Он виновато отводит глаза, многозначительно избегая моего взгляда.
― Мне показалось, что ты выглядишь знакомо, ― выпаливаю я, после чего обвиняюще тыкаю пальцем ему в грудь. ― Это ты накричал на меня на улице!
Он нервно пожимает плечами, перебирая рукой взлохмаченные волосы.
― Предпочел бы назвать это конструктивной критикой, но вижу, что…
― Ты раскритиковал мою любимую рубашку!
― И я не отказываюсь от своих слов. Кажется, она была…
― Синей, ― заканчиваю я сквозь зубы. ― Да, я помню.
Он выглядит так, будто хочет рассмеяться.
― Ты уже продала ее?
Не могу смотреть на него и ворчу:
― Нет, клиент с тобой согласился.
Он прикрывает глаза, ведя какую-то внутреннюю борьбу, и выдыхает.
― Мне жаль, но, судя по всему, у него был хороший вкус.
Мои зубы скрипят, я ощущаю горечь разочарования. Этот мужчина невыносим. Никогда не встречала кого-то настолько холодного и высокомерного. У него великолепная способность раздражать даже меня. Это впечатляет.
Это мысль внезапно заставляет меня стиснуть челюсти, наметив новую цель: с этого момента я отказываюсь доставлять ему удовольствие нервировать меня.
И именно поэтому я пугаю его своей широкой улыбкой и произношу:
― Так зачем тебе моя помощь?
Ему требуется некоторое время, чтобы прийти в себя после моей резкой смены настроения.
― Слушай, ― вздыхает он. ― Кого-то очень важного для меня только что отправили на Испытания. — Он смотрит на меня. — Ты прекрасно знаешь, что это такое.
― Как ты…? ― замолкаю, смущенно морща лоб. ― Откуда ты знаешь?
― Я был на улице, когда приехала карета, чтобы забрать участников в замок, ― он прочищает горло. ― Я видел, как Гера забралась внутрь, и как за ней последовала Серебряная Спасительница. И тогда я заметил, как ты прыгала и махала ей, будто она все для тебя.
― Потому что она на самом деле все для меня, ― шепчу я.
― Не знаю, что насчет тебя, но я так и не смог попрощаться с тем, кто был для меня всем, ― он выплевывает слова, будто они оставляют горький привкус. ― Гера не выдержит эти Испытания. И поэтому мне нужна твоя помощь.
Сочувственно смотрю на него, покачивая головой.
― Что я могу сделать?
Он делает шаг ко мне, сокращая расстояние.
― Мне нужно попасть в замок и увидеть ее в последний раз. Я должен кое-что ей передать, ― слова, сорвавшиеся c его губ, настойчивы и более серьезны, чем все предыдущие. ― Знаю, это может показаться безумием, но если ты сможешь сделать меня похожим на Гвардейца, я смогу проходить сквозь стены и ходить по замку, не боясь, что меня поймают.
Мои губы приоткрываются, поскольку шок подавляет все эмоции.
― Ты хочешь, чтобы я замаскировала тебя под Гвардейца?
― У тебя есть идея получше? ― возражает он.
Быстро понимаю, что идеи получше у меня нет. Кладу руки на бедра, когда смотрю на него.
― И зачем мне тебе помогать? Ты не произвел хорошее впечатление, ― делаю паузу. ― При обеих наших встречах.
― Мое обаяние не для всех, ― он поднимает руку и проводит большим пальцем по пересекающему губу шраму. ― Но, уверяю, что это выгодно и тебе.
Я хмурюсь.
― И как же?
― Во-первых, совершенно очевидно, что тебе нужна… помощь, ― я собираюсь возразить, когда он поднимает испачканную золой руку, заставляя меня замолчать. ― Нужно ли мне сейчас напоминать о твоей попытке воровства? ― он неодобрительно качает головой. ― Я могу предложить тебе еду. Воду. Припасы.
Невероятно заманчиво. Чума знает, что долго без Пэйдин я не продержусь, ведь у меня нет еды. Я переступаю с ноги на ногу.
― И что еще?
Он слегка наклоняет голову, пронзая взглядом
― Шанс снова увидеть лучшую подругу, пока не стало слишком поздно.
Меня возмущает его намек.
― Конечно, я снова увижу ее, когда все это закончится.
Его ледяные слова пускают холодок по моей спине.
― А что, если нет?
Я сглатываю, с ненавистью отмечая, что позволила задуматься над его словами.
― Итак, представим, что я пошла с тобой. Во дворец, ― он медленно кивает. ― Я бы пошла к Пэйдин, а ты к Гере?
Еще кивок.
― Насколько я знаю, они должны быть в одном крыле замка, пока проходят Испытания. Однако, к сожалению, я не знаю, где это.
