разочарован итогом.
Смотрел он при этом почему-то на Криса. Тот мрачно уткнулся в тарелку. Денни же покраснел и с ненавистью уставился на Изабеллу. Губы у него дрожали.
— Изабелла, а ведь у тебя тоже было плохо с математикой, — заметил Чарли Бэнкс, — по два часа тебе простые примеры растолковывал. А теперь ты — помощница отца в его фирме. Хорошая профессия, да?
Денни злорадно засмеялся. Крис фыркнул. Силвер спрятала улыбку в бокале вина. Изабелла вспыхнула.
— На себя посмотри! Ты сам работаешь на папу, потому что со всех прочих работ тебя выперли! Скажи спасибо, что семья не бросила тебя голодать!
Чарли Бэнкс сощурился.
— А ведь мы с тобой, выходит, коллеги? Оба работаем на твоего отца и оба неудачники? Это ведь позор — работать на семью?
— Довольно, — перебила его Тереза, — у нас гости.
— И им вряд ли будут интересны наши семейные склоки, — спокойно заметил Руперт Стоун, — я прошу прощения за это.
— Ничего, ничего! Давайте отвлечемся. Самое время показать, на что способны ведьмы-помощницы, — добавил мэр, поглядывая на Голди.
— Как скажете, — та опустила ресницы и начала колдовать.
Для начала запустила в обеденном зале последнюю песню Адалинды, чей хрустальный голосок очаровал всех. Затем создала теплый ветерок и запах лесных цветов. Изменила освещение и навела иллюзию солнечной поляны с бабочками и феями. Для наблюдателей это выглядело как постепенное погружение в волшебный мир.
— Невероятно, — прошептала Силвер.
— Как круто! Обалденно! — завопил Денни.
— Мне здесь нравится, — коротко бросил Крис.
— Это феи поют? Они же неразумны! — возмутилась Изабелла. — Да, папа?
Но тот проигнорировал ее, наслаждаясь песней.
— Красота-то какая, — пробормотал Чарли Бэнкс, — будто в детство вернулся. Тереза, помнишь тот лес и наши тайные полянки?
— Помню, — ее голос смягчился, — давно это было. Какое приятное колдовство. Очень расслабляет.
Мэр с супругой тоже были очарованы иллюзиями. Шанс замурчала: Голди наглаживала ее, вытягивая колдовскую силу для подпитки энергоемких иллюзий. Она продержала их всего несколько минут, до конца песни, а потом постепенно развеяла, отменяя один элемент за другим. Созданию многоуровневых иллюзий Голди научила одна из ее любимых наставниц, Матильда Поллок. Правда, сама она соединяла только по два элемента: видение и звук или свет и запах, полагая, что иначе конструкцию не удержать. Для Голди такие заявления всегда звучали как вызов, и свою дипломную работу она выполнила из шести, чем сорвала громкие овации. Госпожа Поллок клялась, что Голди — лучшая ее ученица за всю историю ковена ведьм в Туре. А свой «волшебный мир» Голди продолжала менять и демонстрировать, чтобы впечатлить спонсоров и работодателей.
Работало безупречно.
Вот и сейчас она собрала кучу комплиментов и разрядила обстановку: все расслабились и забыли о ссорах. Мэр остался ей доволен. Руперт Стоун взял ее контакты, обещая обратиться, если потребуются колдовские услуги. Но когда гости уже собрались покинуть дом, произошло странное событие.
Во входную дверь кто-то постучал. Одновременно с этим Шанс выгнулась и дико зашипела. Ее шерсть встала дыбом. Она выпустила когти и встревожено уставилась на Голди.
Та похолодела.
Фамильяры ведьм не должны были так реагировать на людей. Только на нечто опасное и жуткое. На угрозу.
— Мы еще ждем гостей? — удивился Чарли Бэнкс. — Кто там?
Стук повторился, но ему никто не ответил. Он потянулся открыть дверь.
— Стойте! Там что-то дурное, — сглотнула Голди, — дайте я вначале поколдую и определю, что это.
У нее задрожали ноги. За всю свою жизнь Голди лишь один раз столкнулась с чем-то… неестественным. С хисширским демоном, который позже убил ее и уволок в ад. Людей она не боялась и знала десятки чар, чтобы одолеть их, защитить себя или убежать от опасности. Но духи, нечисть и мертвецы повергали ее в ужас. Если дверь сейчас откроется и там окажется что-то страшное, то Голди просто оцепенеет, как кролик перед пастью удава, и погибнет. И Шанс ей не поможет: она ведь не боевая рыжая кошка, черные фамильяры хороши как проводники между мирами, но не сильнее обычных.
Спокойно. Нужно включить голову. Для начала запереть дверь колдовством. Потом нужно подготовить колдовской круг. Если нечисть ворвется, Голди спрячется от нее и будет сидеть там до рассвета. Мало кто сможет его пробить. Пожалуй, надо встать поближе к мэру и его жене. Их она вполне потянет вписать в круг. А как же остальные? Нет, такой огромный круг у нее не выйдет. Всех спасти не получится.
Дверь затряслась так, словно в нее ломились.
— Это что еще такое? — рассердился Руперт Стоун. — Кто там? Отвечайте, или мы вызовем полицию!
Голди, содрогнувшись, сотворила руну пламени и подвесила напротив двери. Когда оно ворвется, руна ударит огнем, и этого может хватить, чтобы отогнать мелкого злого духа или…
Внезапно все стихло, а Шанс успокоилась. Потерлась мордочкой о подбородок Голди и негромко мяукнула.
Ушло. Что бы это ни было, оно отправилось восвояси, вероятно, учуяв ведьму и не пожелав связываться. Голди вздохнула с облегчением.
— И что все это значит? — спросил озадаченный Руперт Стоун.
— Полагаю, госпожа ведьма решила устроить эффектное прощание, — насмешливо сказала Изабелла, — это ведь вы наколдовали этот стук?
— Нет. Мне пора домой, — нервно ответила Голди, пропуская Чарли Бэнкса вперед.
Она точно не хотела выходить первой.
На улице все было спокойно, хотя сразу за дверью Голди умудрилась вляпаться в какую-то грязь, испачкав новенькие «лодочки». Пока они шли до машины мэра, Голди зажгла на ладони небольшой светящийся шарик золотистого цвета и настороженно оглядывалась, но ничего подозрительного не заметила. Разве что какой-то неприятный, едва уловимый запах.
— Отлично постаралась, но больше так людей не пугай, — велел мэр, когда они уже ехали прочь, — той поляны с феями было более чем достаточно. Наколдованный стук был довольно неприятным.
— Это была не я. Но я вас поняла.
Домой Голди проковыляла на максимально возможной скорости, а потом сбросила узкие туфли и кинулась проверять защитные руны на доме. Все четкие, не стерлись? Травы, отгоняющие нечисть, не сгорели от ее присутствия? Она ведь в безопасности?
— Любимая,
