около четырнадцати километров: этого достаточно, чтобы не наткнуться на самые высокие горы планеты.
Горячев обернулся. Рядом с ним стоял Жан. Руководителю экспедиции нравился этот черноволосый худощавый юноша, быстрый в движениях, с высоким, иногда срывающимся, как у подростка, голосом. Горячев знал, что он талантливый вулканолог, один из лучших учеников Мерсье и в то же время даровитый скульптор.
Сейчас лицо молодого человека было горестно. Он ссутулился, опустил плечи.
В каюте царила гнетущая тишина.
Эти погибшие молодые друзья. Ванда… Жан видел ее так отчетливо. Вот она стоит возле него в цепи и, сияя молодостью и восторгом, побеждающими усталое выражение лица, передает ему пакеты, баллоны, трубы… А теперь от нее нё осталось даже горсточки пепла! Как и от восьми других…
Горячев, глядя на висевшую перед ним карту, где автоштурман прокладывал трассу полета, скомандовал:
— Спуск!
Глава вторая.
«ТЫ — УБИЙЦА!»
— Уже больше двух часов!
Радист Еритомо Ниягава, не отрываясь от аппарата, взглянул на противоположную стену, где сменялись цифры минут.
— Да, Сергей. Два часа и десять минут нет связи.
Он неустанно посылал позывные и слушал, слушал…
Как точно ни настраивай аппарат, полностью изолироваться от других волн, как при связи в пределах Земли, нельзя. Приходят волны из глубин космического пространства, приносят с собой глухие потрескивания, маленькие взрывы, прерывистые шорохи…
Нет, не слышно хорошо знакомого голоса радистки космического корабля Нины Розелли. Его уж ни с кем не спутаешь: Нина обладает способностью высыпать чуть не десяток слов в секунду. Это совсем неплохо, когда время для передачи строго ограничено.
Но сейчас — ни одного слова. Уже два часа пятнадцать минут прошло с того момента, как Нина скороговоркой, без всяких промежутков между словами, но вполне спокойно доложила в последний раз:
— Дом закончен, смонтированы шлюзы, внутри нормальное давление, собрана очистка воздуха, охлаждение, перенесены еда, питье…
Тут раздался сильный треск и наступило молчание. Сверкнуло что-то красное, а затем… все, все увидели ужасающее зрелище. И Еритомо, и Сергей, и стоявший рядом с Еритомо председатель Мирового Совета Олег Маслаков, высокий, стройный, седой человек лет восьмидесяти, по прежним понятиям глубокий старик. Однако ничего в нем не было старческого, хотя резкие продольные морщины пересекали лоб над переносицей. Сергей с отчаянием смотрел на него. Маслаков положил руку на его плечо, но продолжал молчать. Сергей с запозданием объяснил свое присутствие в помещении пункта межпланетной связи:
— Там мой лучший друг, Жан Тэн, — сказал он очень тихо. Маслаков кивнул.
— Понимаю, — сказал он тоже совсем тихо, но, как всегда, удивительно отчетливо, чеканя каждый звук, и оттого речь его казалась громче, чем была на самом деле.
Внезапно Еритомо скинул наушники и перевел аппарат на громкую речь:
— Слушайте!
Раздался глуховатый голос Горячева:
— Говорит Венера.
— Слышим, слышим, — торопливо, задыхаясь, ответил радист.
Мучительно тянулись минуты. Сергею всерьез показалось, что часы остановились. Но вот цифра сменилась.
И опять — без конца…
Еще минута…
Ожидание продолжается.
Наконец, наконец-то.
На экране появилось неясное изображение внутренности ракетной каюты. На переднем плане лицо Горячева, покатый купол головы, резко выдающиеся надбровные дуги, скорбный взгляд.
— Не посылайте спасательный корабль на прежнее место, — быстро проговорил Горячев, — мы не там.
Сергей сел поодаль, пристально глядя на экран.
Горячев продолжал:
— Погибли девять (перечислил имена). Выгрузили все, кроме аварийных запасов. Хотим продолжать работу.
Затем он назвал координаты нового местонахождения корабля.
— Спасательную ракету отправим немедленно, — сказал Маслаков, — будьте тверды.
Корабль отключился.
Маслаков обернулся к Сергею:
— Теперь связи долго не будет, разве в крайнем случае. Им придется жестко экономить энергию.
Помолчав секунду:
— Итак, там твой лучший друг.
— Да. Мы спорили…
— Приходи на экстренное заседание Мирового Совета. Через час.
— Говорил и повторяю. Авантюра. И никому это не нужно.
Сергей внимательно смотрел на говорившего. Это был невысокий, плотный человек с рыжеватыми волосами, несколько грузной фигурой. Он говорил, встав со своего места в одном из задних рядов, почти не жестикулируя, и стоял так неподвижно, словно его ноги были врыты в землю. Голос звучал монотонно, составляя контраст с резкостью выражений.
Огромный светлый ступенчатый зал был полон: кроме членов Совета сюда пришли многие. Сергей знал, что аудитория заседания этим далеко не ограничивается. Большинство населения земного шара следило за обсуждением волнующего всех вопроса.
Лица были сосредоточены, некоторые нахмурены. Говоривший продолжал:
— Если бы нас послушали, не было бы этих жертв.
Кто-то возразил из середины зала:
— Борьбы без жертв не бывает!
Говоривший отпарировал:
— А зачем эта борьба? На Земле еще немало дел. И она так хорошо теперь уже устроена — зачем нам другие планеты?
Высокая, совершенно седая женщина — член Мирового Совета — поднялась со своего места за столом.
— Думаю, ты неправ, Симон Котон, — сказала она. — Людям понадобятся новые просторы. Человечество будет властителем не одной Земли, но всей Солнечной системы.
По тихому одобрительному гулу Сергей уловил: многие из собравшихся согласны с ней. А из дальних рядов донесся чей-то звонкий девический голос:
— Не только Солнечной!
Женщина села, а Котон остался стоять с упрямым выражением лица. Он продолжал:
— Ну, может быть, планеты когда-нибудь и понадобятся, но разве только через несколько поколений. А сейчас незачем ими заниматься.
Он сел.
Теперь заговорил Маслаков. Голос его звучал по-обычному отчетливо, но печально:
— Мы считали, что достаточно знаем о Венере. Прежние экспедиции собрали большой материал. Вулканическая деятельность на этой планете очень сильна, но не везде одинаково. Геологи, участвовавшие в экспедициях, вместе с другими специалистами тщательно обработали полученные сведения. Нашли, что место, выбранное для посадки первого большого корабля, — самое безопасное.
— Если так, — подал реплику с места Котон, — значит, переселение надо не отложить, а вообще исключить. А кто ответит за девять жизней?
— Я отвечу!
Это сказал один из членов Совета, сидевших за столом. Сергей никогда не встречался с Мерсье, но хорошо знал его по всемирным выступлениям. Лицо с длинными черными ресницами, густыми бровями, темно-карими глазами, крупным с горбинкой носом и полными яркими губами, голова с черными, вьющимися надо лбом волосами были знакомы почти всем обитателям Земли. Пьер много раз выступал со страстными, убежденными речами, настойчиво и доказательно утверждая необходимость и полную возможность освоения Венеры. Его слушали неизменно с захватывающим вниманием даже те, кто не соглашался с ним.
— Да, —
