свой потенциал, чтобы в первое же полнолуние не оказаться на костре. – На слове «потенциал» Алоизас сделал особенный акцент. – Но и там Хальварда не было. Однако мне рассказали про северянина, который жил там некоторое время, но уехал с Мэром по важным делам. Его звали Халле.
– Думаешь, твой брат назвался другим именем? Или ты хотел увидеться с кем-то из Гелид-Монте и узнать о Хальварде? – спросил Грей.
– При рождении меня назвали Халле. Алоизас – это не мое настоящее имя, – выдохнул мужчина, словно с его плеч упал тяжелый груз.
Кейран, сидевший на диване между Мейбл и вальяжно развалившимся Йелем, издал удивленный возглас, когда до него дошел смысл сказанного.
– Был ли Халле Хальвардом или по злой насмешке судьбы это был кто-то с таким же именем? Это я и хотел выяснить, когда Мэр вернется в город, но приехали вы, и вот теперь мы здесь.
– Там убивали людей! – возмутился Кейран. – А ты стал еще и куратором во всем этом Инферновском притоне.
– По моей указке или вине там никого не сожгли, – ответил Алоизас.
– Твои слова напоминают мне Джейкоба, – фыркнул Монтгомери. – Заливал нам про невиновность и своего брата, но он Мастер, и ты тоже. Или вы спелись на семейной почве?
Алоизас дернулся в кресле, будто получил пощечину. В желтом свете ламп и камина было видно, как его щеки зарделись румянцем. Он не ждал сочувствия или понимания со стороны пленников Теневаля, но и задевать себя за больное не собирался позволять.
– Хватит. Как будто вас интересовали люди, когда вы отказались мне помогать во времена Инкурсии, – подал голос Грейден, который все это время молча следил за двумя Мастерами. – Давайте пока оставим эту тему. Думаю, на сегодня с нас хватит откровений.
Когда история была рассказана, а ответы получены, Грей обернулся через плечо, поднимая глаза на Фергуса. Тот практически уселся на подлокотник, нарушая личное пространство Мастера, но, опять же, к Греху он не чувствовал такого отторжения, как к людям.
Поймав вопрошающий взгляд Мастера, Фергус чуть улыбнулся, сверкнул в полумраке зелеными глазами и ответил:
– Он не врет.
Грейден кивнул и снова посмотрел на Алоизаса. Он пока не доверял северянину и не хотел, чтобы Хайнц мог в любой момент прийти к ним по одному лишь зову бывшего куратора.
– А что, Грехи видят лжецов насквозь? – с издевкой спросил Кейран, не желая униматься.
Грейден тяжело вздохнул, ощущая, как напрягся сбоку Фергус. От его вспыхнувшей злости встали дыбом волоски на затылке, но Мастер продолжал сидеть, сохраняя внешнее спокойствие. Он почувствовал, как Фергус изящно поднялся, забирая свое тепло и запах с собой, весь вытянулся и уже открыл было рот, чтобы начать ругаться. Мастер решил остановить его жестом и сам ответил Кейрану:
– Грехи умеют чувствовать эмоции человека, а также различать, когда люди врут или говорят правду, в силу чего обмануть это существо практически невозможно. Глоссарий Физического мира, страница двести сорок пять, глава двенадцать.
Все резко приковали внимание к Грейдену. Тот подавил в себе неприятную дрожь, расслабленно откинулся на спинку и постучал пальцем по набалдашнику трости.
– Мы изучали это еще на первом году обучения. Поэтому я и сказал Фергусу сосредоточиться на Алоизасе.
– Премного благодарен за столь обширные познания нашего вида, – тут же заулыбался Фергус и изящно склонился, прислонив руку к груди, как настоящий джентльмен.
Кейрана на диване всего перекосило от негодования, он метнулся взглядом от Греха к Грею и обратно, а затем пораженно выдохнул:
– Спелись.
– Вы как вчера родились, Мастер Монтгомери, – фыркнул Грей.
– Я знаю Глоссарий. Но где гарантия, что он не обманывает нас? – Кейран недовольно поморщился, поправляя очки.
Грей глубоко вдохнул и тяжело выдохнул. Он знал, что Кейран все еще враждебно настроен к Фергусу, знал, что в любой непонятной ситуации он первым станет подозревать самое темное существо среди них, но никак не мог придумать, как убедить его в обратном.
Грейден чувствовал Фергуса «своим». Не в плане, что он принадлежал ему, нет. Но их отношения вышли на тот уровень, когда Мастер с уверенностью мог сказать, что доверит ему свою жизнь. Он слишком много видел. Грех всегда бросался наперекор всему его защищать, Грей был не слепой. Мастер не чувствовал от него опасности в отношении себя, но другое дело остальные.
Грей искоса посмотрел на злобно осклабившегося Фергуса, полыхавшего от гнева. Он напоминал сейчас разъяренного, рычащего пса, и только Грей мог успокоить его. Другие в глазах Фергуса явно стояли где-то ниже по значимости и наверняка чувствовали себя рядом с ним неуютно.
– Позвольте, – неожиданно подняла руку Мейбл. Ее щека все еще была припухшей, синяк медленно переходил из багрового в желтушный благодаря огромному слою мази. – Не хочу показаться слишком наглой, джентльмены, но этот Грех спас меня в тюрьме. Поэтому не думаю, что он врет.
– Милая, он нальет в уши меду, только дай ему повод, – фыркнул Кейран, но заметно смягчился.
– О, Монтгомери, если бы я хотел вас всех обмануть, я бы не стал ради этого позволять вонючим мужланам тыкать меня лицом в обоссаный пол, – не выдержал Фергус.
– Фу, это было ужасно. – Мейбл сглотнула подступившую тошноту.
– Хватит. Тема закрыта, – вклинился Грей, постукивая пальцем по трости.
Алоизас выдохнул, расслабился в кресле и снова подал голос:
– Хочу добавить на случай, если у вас еще остались какие-то подозрения…
– Можешь в этом не сомневаться, молодой человек, – вставил Кейран, но северянин предпочел проигнорировать его слова.
– Мой призыв был разовой акцией. – Он задрал рукав рубашки и продемонстрировал чистое предплечье, где еще пару дней назад красовалась метка в виде птичьего черепа. – Больше Хайнца я призвать не смогу.
– У меня есть еще вопрос. – Йель поднял руку, словно находился сейчас на занятиях. Когда все посмотрели на него, он сел ровнее, убрал заколку Кейрана, которую до этого вертел в руках, и продолжил: – Почему ты не призвал Пернатого раньше? Чтобы найти своего брата? Ну и, думаю, ты сразу понял, какое пропащее местечко этот Теневаль, когда попал туда, и можно было не ждать нас столько времени, чтобы выбраться. – Он посмотрел на Алоизаса.
– Потому что я не был уверен, что это сработает, – ответил северянин.
– То есть, когда ты призывал его, ты даже не знал, придет ли он? Мы могли остаться подыхать там под забором, бес его дери! – возмутился Кейран.
– Это была импровизация, ха-ха, – Алоизас виновато посмеялся, снова покрываясь румянцем. – На самом деле я боялся, что Хайнца либо нет в живых, либо он сошел с ума, как все существа после Инкурсии. Вы же
