— Вот и ладно, — кисло скривился Чао Тай, в задумчивости глядя на двух мертвецов. Теперь он понял, что произошло. Араб хотел убить не только бородатого спутника Чао Тая, но и его самого. Поджидая их, он затаился в переходе у окна, пропустил Чао Тая под переходом, а когда его спутник остановился в ожидании, злодей набросил ему на шею удавку и рывком поднял вверх. После этого он привязал конец шнура к железному крюку под окном и схватил копье. Но как только негодяй распахнул окно с другой стороны перехода, собираясь поразить в спину вторую жертву, некто третий набросил ему на шею красный шарф и удавил, а затем бесследно исчез.
Чао Тай открыл окно и выглянул на улицу.
— Пока я стоял там, колотя в проклятую дверь, наверняка представлял собой отличную мишень! — пробормотал он. — А такой тонкий наконечник как пить дать прошел бы даже сквозь кольчугу! Выходит, я обязан жизнью неизвестному благодетелю. — Тайвэй повернулся к молодому арабу. — Пошли кого-нибудь нанять паланкин побольше! — скомандовал он.
Пока юнец отдавал кому-то распоряжения через проломленную дверь, Чао Тай обшарил рукава бородатого незнакомца. Но в них не оказалось ничего такого, что могло бы помочь опознать его, и помощник судьи сокрушенно покачал головой.
В напряженной тишине они ждали, пока снизу не донеслись настойчивые крики. Высунувшись из окна, Чао Тай увидел паланкин и четырех носильщиков с факелами. Перебросив тело бородатого через плечо, он приказал молодому арабу:
— Постереги здесь тело своего сородича, показа ним не придут стражники. Ты и твоя семья будете отвечать, если тут что-нибудь произойдет!
И тайвэй, сгибаясь под тяжестью ноши, осторожно зашагал вниз по узким ступенькам.
Глава 3
Тао Гань возвратился к городской службе сбора пошлин. Пройдя под высокими сводами ворот, он довольно долго наблюдал за работниками, все еще занятыми разборкой тюков и коробок. Остро пахло чужеземными пряностями. Тао проскользнул задворками и, кинув взгляд на свое неуютное пристанище, направился в город через Южные ворота.
Проталкиваясь сквозь многолюдную толпу, помощник судьи с удовлетворением отмечал про себя, что узнает по пути почти все мало-мальски значительные дома. Судя по всему, Кантон мало изменился с тех пор, как Тао был здесь в последний раз двадцать лет назад.
Разумеется, Тао Гань узнал и большой храм, возвышавшийся справа от него. Храм этот был посвящен богу войны. Тао отделился от толпы и прошествовал по широким мраморным ступеням к высокой башне, где по обе стороны от двустворчатых ворот на восьмиугольном постаменте сидели огромные каменные львы. Как водится, лев справа, сомкнув челюсти, свирепо глядел вниз, в то время как помещенная слева львица высоко запрокинула громадную голову с широко разверстой пастью.
— Эта тварь никогда не закрывает свою окаянную глотку! — сердито проворчал Тао Гань. — и дать ни взять моя подлая бывшая женушка! Помощник судьи, медленно потянув обвислый ус, с горечью подумал, что за минувшие двадцать лет едва ли хоть раз вспоминал свою неверную жену. Однако, вновь приехав в город, где в молодости прожил несколько лет, Тао Гань неожиданно погрузился в воспоминания. Жена, которую Тао чуть ли не боготворил, низко обманула его и задумала погубить, вынудив спасаться бегством. С тех пор Тао Гань проклял весь женский род, твердо решив отомстить этому презренному миру, и сделался вечным скитальцем. Но потом мститель повстречал судью Ди, и тот круто изменил его жизнь, сделав своим помощником и тем самым вернув интерес к жизни. Тао Гань оставался при судье Ди, когда тот был правителем то одного, то другого уезда, а после того, как судья получил повышение и занял нынешний высокий пост в столице, его помощник стал старшим советником суда. Кривая улыбка тронула унылое вытянутое лицо, когда Тао напыщенно выговаривал львице:
— Кантон все тот же, но взгляни на меня! Теперь я не просто чиновник, а высокопоставленное лицо. И притом весьма, должен заметить! — Сдернув с головы шапочку, Тао Гань насмешливо поклонился свирепой каменной морде и вошел в храм.
Помощник судьи Ди шел по главному проходу, оглядывая зал. В мерцающем свете высоких красных свечей несколько людей прилаживали палочки благовоний к тем, что уже дымились в большой бронзовой курильнице пред высоким алтарным столом. Сквозь густые клубы голубого дыма смутно виделась высокая позолоченная фигура бородатого Небесного Воина, горделиво выставившего напоказ длинный меч. Тао Гань презрительно фыркнул, ибо воинские подвиги не внушали ему особого восторга. Не обладая мощным сложением и недюжинной силой своего друга Чао Тая, он никогда не носил оружия. Однако полное бесстрашие вкупе с изощренным умом делали Тао Ганя не менее опасным для врагов. Он двинулся дальше и, обойдя зал, достиг врат в глубине храма. Помня, что большой городской рынок раскинулся к северу от храма, Тао решил, что вполне успеет его осмотреть, а потом выйдет на главную улицу, ведущую ко дворцу наместника в северной части города.
За храмом стояли ветхие дома, откуда доносились громкие крики и смех. В воздухе висел запах дешевого масла. Однако стоило пройти чуть дальше — и наступала удивительная тишина. Вокруг теснились заброшенные дома, и многие из них больше напоминали руины. Ладные ряды новых кирпичей и огромные чаны с известковым раствором, поставленные меж ними через равные промежутки, свидетельствовали о том, что строительство более пристойных обиталищ — не за горами. Тао Гань постоянно оглядывался, но никого не заметил. Он ступал уверенным шагом, невзирая на духоту, плотно закутавшись в старый халат.
Наконец он добрался до очередного перекрестка и, свернув за угол, услышал впереди шум рынка. Одновременно в дальнем конце улицы Тао увидел на редкость неприятную картину. Под свисавшим из-под полуразрушенного дверного проема фонарем двое оборванных бродяг приставали к женщине. Подбежав к ним, Тао Гань обнаружил, что один из оборванцев сзади схватил женщину за шею, а второй одной лапищей завернул обе ее руки за спину. Второй мерзавец, стоявший впереди, разорвал платье несчастной и тиская ее обнаженную грудь. Когда бродяга рванул концы обвязанного вокруг талии пояса, женщина неистово пнула его ногой. Однако насильник, стоявший сзади, еще выше задрал ей голову, а второй больно ударил жертву в открытый живот.
Тао Гань мгновенно взялся за дело. Правой рукой он выхватил кирпич из ближайшей горки, а левой зачерпнул полную пригоршню извести из соседнего чана. Подкравшись на цыпочках к распоясавшимся оборванцам, он обрушил на плечо того, кто держал девушку сзади, кирпич. Мерзавец выпустил жертву и со стоном ухватился за ушибленное место. Второй негодяй обернулся к Тао, выдернув из-за пояса нож. Однако помощник судьи Ди успел швырнуть ему в глаза пригоршню извести, и тот, корчась от дикой боли, закрыл лицо руками.
— Стража, взять этих выродков! — гаркнул Тао Гань.
Негодяй с зашибленным плечом схватил орущего приятеля за руку и, увлекая за собой, что было сил бросился прочь.
Девушка, судорожно хватая ртом воздух, пыталась прикрыть разорванным платьем нагую грудь. Краем глаза спаситель успел разглядеть, что она очень хороша собой, а волосы собраны на затылке в два кольца, как у незамужней женщины. На вид Тао Гань дал бы ей лет двадцать пять.
