актеры есть актеры, могут продать, если будут знать, кому. Хмм. Собственно, я и сама такая, если подумать.
— Ха, — заметил я. — Ценю такую откровенность. Если подумать.
— Так это возможно? — спросила Сара.
— Для него — остаться здесь? Может быть. — Она посмотрела на меня внимательнее. — Видели орку, с которым я говорила?
— Да, — сказал я. — Кто он?
— Продюсер нашей постановки.
— А что делает продюсер?
Глаза ее чуть округлились.
— Вы не знаете?
Я доволен был уже тем, что она не ответила «продюсирует». Я бы на ее месте так и сказал.
Я же честно признался:
— Я едва знаю, как называются разные края сцены.
— Не театрал, я так понимаю? — хихикнула она.
— Случалось, несколько раз заходил, когда я еще был… в смысле нет, не театрал.
Она кивнула.
— Продюсер обеспечивает деньги для финансирования постановки, нанимает режиссера, труппу, а иногда еще кое — кого, и арендует помещение.
Короче говоря, он владелец труппы, и мы все работаем на него.
— Богатый деятель, похоже.
— Своих собственных средств он вкладывает не так много, в основном находит инвесторов.
Я кивнул.
Какое — то время все молчали, наверное, каждый ожидал реплики со стороны. Пракситт словно клонила куда — то, но непохоже, чтобы была особенно заинтересована в итоговой цели. Наконец Сара проговорила:
— Так что скажете? Он знает, как не лезть под ноги. Можно это сделать?
— Может быть, — окинула меня Пракситт изучающим взглядом.
— Ммм? — вставил я.
— Вы — выходец с Востока, — заметила она, наверное, решив подойти к искомому делу медленно и обстоятельно.
— Да.
— И носите меч.
— О, вы и это заметили?
Тронув губы языком, она спросила:
— Вы имели дело с Домом Джарега?
Я уставился на нее, пытаясь понять, шутит она или нет, потом сообразил, что уже не ношу прежних цветов, и просто кивнул.
— Тогда, — сказала она, — вы знаете, как они работают?
— Ага, — отозвался я.
— Тогда, возможно, вы сможете что — нибудь сделать для меня взамен.
Первой моей мыслью было — спросить у Сары, знает ли она какой — нибудь другой театр, однако тут она сама заметила:
— Как вы понимаете, выходить отсюда ему не хочется.
— Понимаю, — согласилась режиссер.
— Что вам нужно? — спросил я.
— Хочу, чтобы вы поговорили с деловыми партнерами Женьки[5].
— А Женька — это кто?
— Продюсер.
— А, конечно. Я так понимаю, партнеры его — джареги?
— Да. И есть кое — какие сложности.
— Мне нужно знать больше. С одними сложностями я лишь рад буду разобраться, с другими же… — я оставил фразу незаконченной.
Она кивнула.
— Я скажу Женьке, чтобы сообщил вам подробности, если вкратце, он обещал им процент, потом что — то случилось, а теперь им нужны деньги, и они грозятся закрыть лавочку.
— Странно, — проговорил я, — большинство джарегов договора не нарушают.
Она посмотрела на меня, словно сомневаясь, не сарказм ли это. Как правило, только мои знакомые сомневаются в подобном.
— Нет, правда, — сказал я, — джареги, которые меняют условия уже заключенной сделки, или мухлюют… в общем, слухи в Организации распространяются быстро.
— Считаете, что Женька врет?
— Он орка, так что — конечно же, врет. Но я не могу быть уверен, что он врет насчет этого; если нет, любопытно.
— Так вы поговорите с ним?
— Уж это — то я точно сделаю, — пообещал я.
— Тогда переночевать у нас вы точно можете.
— Спасибо.
Режиссер указала подбородком на Лойоша и Ротсу, что оседлали мои плечи.
— Они тренированы? — поинтересовалась она.
«Осторожнее, босс.»
— Не уверен, что такое «тренированы», — отозвался я, — обычно они делают то, о чем я попрошу, если попрошу вежливо. А что?
— Да так, размышляла о возможностях применения тренированного джарега.
«Нет, босс, я не желаю быть звездой.»
«Как, а если твое имя будет на афише?»
«Очень, очень не желаю.»
«Ощутить упоение…»
«Заткнись, босс.»
— Это вряд ли, — сообщил я. — У них уже есть работа: присматривать, чтобы я оставался в живых.
Она дернула головой.
— Наверняка из вашей истории можно сотворить интересное представление.
— И даже не одно, — согласился я, — но никаких песен.
— Песни можем добавить мы.
— Вот не надо угроз.
Усмешка мелькнула и пропала.
— Женька вернется ближе к вечеру. Поговорите с ним тогда?
Я кивнул.
— А пока пойдемте, покажу норку, где вы можете залечь.
— Мне пора, — сказала Сара, — у меня еще дела имеются.
— Не пропадайте.
— О, такое я ни за что не пропущу.
— Вот и хорошо.
Мы обнялись, и она удалилась. Я смотрел ей вслед, потом заметил взгляд Пракситт и кивнул:
— Пойдемте.
«Норка» оказалась вполне точной характеристикой. Мы спустились по лестнице, миновали несколько помещений, похожих на мастерские, и еще спустились, пройдя мимо комнат совершенно непонятного мне назначения, потом спустились еще, я уж начал задаваться вопросом, как глубоко тянутся подвалы театра, но вот наконец мы добрались до комнатушки, куда с трудом вошла бы детская кроватка. Все мастерские, как я заметил, имели в потолке люки разного рармеза, видимо, чтобы поднимать на сцену разные штуковины; я это отметил на случай, вдруг понадобится избежать встречи с недружелюбно настроенными персонами. Такие моменты я замечаю всегда, и не помню ни одного случая, когда бы мне это пригодилось. С другой стороны, суеверная половина меня свято убеждена, что если я однажды не замечу подобного, вот тут — то оно и понадобится.
Комнатка была крошечная, но главное — тихая и темная, и Лойош сообщил, что рядом никого — и он уже много лет не мог позволить себе так расслабиться. И вероятно,
