на выходные приеду?
— Ну мы же хотели все вместе… — надулась Анжелика.
— Ой, только не говори, что боишься сама в автобусе ездить, — поддела её я. — Сама с взрослыми мужиками встречаешься, а в деревню съездить не можешь.
— Я не встречаюсь! — вскинулась Анжелика.
— Да ладно! — удивилась я. — А как же Андрейка? Художник твой ненаглядный?
— Я с ним больше не встречаюсь, — поджала губы Анжелика, — он ограниченный и примитивный.
— Не может быть! — подлила маслица я, — он же это… как его? а! богема!
— Да какая он там богема! Мужику тридцать лет, а он сидит в Калинове, какую-то фигню рисует и надеется, что станет знаменитым, как Сальвадор Дали!
— Ну, а вдруг станет? — продолжила подначивать Анжелику я, с удовлетворением наблюдая, что всё идёт по моему плану.
— Сальвадор Дали пахал, как конь. И был реально талантливый! — отрезала Анжелика, — а этот сидит в своём подвале, который он непонятно зачем называет мастерской, и жалуется, что мир его не понимает!
— Так, может, он настолько гениальный, что значительно опередил своё время? — прищурилась я. — Может, после смерти к нему придёт признание?
— Я не хочу после смерти! Я хочу сейчас жить хорошо! — заявила Анжелика.
— А как, по-твоему, нужно жить, чтобы было «хорошо»? — закинула удочку я.
— Поступлю в училище, выучу английский. Поеду в Америку, выйду замуж за Джоша…
— За какого ещё Джоша? — испугалась я.
— Это мистер Харрис, — улыбнулась Анжелика, — Джош Харрис. И я буду миссис Анжелика Харрис. Красиво же?
— А ты уверена, что он на тебе сразу женится? — спросила я.
— Конечно! — с железобетонной уверенностью кивнула Анжелика.
Я вздохнула. Этот период, развал СССР и «лихие девяностые» был началом процесса, когда США начали нашим людям усиленно засирать мозги. Подменять общечеловеческие идеи и ценностями жвачкой с красивыми вкладышами. И конечно же, начали они всё это с молодёжи. Вот сидит такая себе девочка Анжелика и у неё хрустальная мечта — уехать в Америку и выйти замуж за Джоша. А подумать, что, может, этот Джош живёт там в какой-нибудь Алабаме, посреди выжженной солнцем прерии в убогом вагончике? Но нет, выйти за Джоша замуж, по её мнению, круто, потому что Джош — американец!
Я поморщилась и сказала:
— А почему ты уверена в этом?
— Ты видела, как он на меня смотрел всё время⁈ — привела убойный аргумент Анжелика.
— А ты не думала, Анжелика, — попыталась я опустить её с небес на землю, — что смотрел он на тебя потому что ты для него — экзотика? Эдакая интересная зверушка? Ты же тоже на мисс Флорес смотрела.
— Потому что я таких людей не видела, — начала Анжелика и осеклась.
— Ну вот, — развела руками я, — сама понимаешь.
Анжелика промолчала. Только покраснела сильно-сильно.
— Ты пойми, Анжелика, — попробовала направить её мозги в правильное русло я, — Джош приехал в составе делегации в варварскую Россию, в осколок некогда великой страны, чтобы «протянуть братскую руку помощи». И отношение у него, у них всех, к нам — свысока. А почему? Потому что больше великой страны нет. Да, мы ещё встанем на ноги, мы ещё покажем себя. Через много лет. Но сейчас — нет. И отношение у него — как высшего к низшему. Тебя такое положение вещей устраивает? Ты хочешь жить замужем в какой-то Алабаме, готовить еду, рожать детей, стирать-убирать и полностью зависеть от мужа? Сегодня он любит тебя — хорошо, на тебе, Анжелика пять долларов, можешь сходить в магазин и купить себе новые трусы. А завтра его какая-то молодая вертихвостка увлечет, и он тебя под зад ногой. А детей отберет. Потому что он — американец, а Америка своих граждан охраняет. А ты — чужачка, пришлая, понаехавшая. И ничего ты не сделаешь. Будешь всю жизнь терпеть. Хочется тебе такой жизни, да?
— А что мне делать? — опустила голову Анжелика.
— Во-первых — не унывать. Потому что лишние слёзы-сопли проблему никак не решают. А решение здесь одно — стань кем-то, чтобы из себя что-то представлять. Стань с ним на равных. И вот тогда ты можешь быть равноправным партнёром. Брак — это равноправное партнёрство. И только на таких условиях ты сможешь быть счастливой и не бояться о завтрашнем дне.
— Я поняла… — задумчиво сказала Анжелика, — я выучу английский, получу образование, а потом выйду замуж за Джоша!
— Уже лучше, — кивнула я, понимая, что за пять лет концепция ещё десять раз изменится.
А через день состоялся тот разговор с Всеволодом. Мы беседовали в его библиотеке, как обычно.
Он удивлённо рассматривал мой листочек, на который я выписала тех людей, которых хочу видеть у себя в группе.
— Хм… удивительно, — наморщил лоб старейшина, — почему семь, а не десять?
— Потому что я считаю, что в группе должны быть близкие доверительные связи. А десять человек — это уже практически толпа. Да и семь многовато, но, если будет меньше, можем не справиться с некоторыми делами.
— Угу… ясно…. — задумчиво протянул Всеволод и тут же поднял взгляд на меня, — Любовь Васильевна, ну я всё понимаю. И в целом к кандидатурам у меня каких-то замечаний нет. Вот только…
— Что вот только?
— Одна кандидатура меня… как бы это сказать…?
— Смущает? — подсказала я.
— Да, смущает, — кивнул Всеволод.
— Если вы имеете в виду Петра Кузьмича, то это из-за того, что он юрист. Я бы, конечно, лучше Валентина взяла. Но вы же не отдадите.
— Валентина не отдам, — опять кивнул Всеволод. — Но нет, меня совсем другая кандидатура смутила…
— Какая? — не поняла
