вроде бы доволен должностью, жалуется только, что работы теперь мало.
— Жалуется? — удивился я. — Компьютер?
— Кибы не совсем компьютеры. Вы же видели Алину?
— И даже общался.
— Так вот, кибы менее личностны, но тоже вполне себе на уме. Тела у него, впрочем, нет… Или можно считать таковым сам Завод. Так что если бы не недостаток энергии…
— А можно посмотреть на ту штуку, которая её давала?
— Интересуетесь древними артефактами? — улыбнулась Мирена.
— Скорее, постоянно на них натыкаюсь.
— Это в Мультиверсуме дело обычное. Хорошо, давайте прокатимся. Там будет несколько лестниц, но это кресло умеет по ним спускаться, доверьтесь ему.
Кресло действительно имеет хитрую раскладную конструкцию, позволяющую ему съезжать по лестнице, а не катиться с неё кувырком. Мы преодолели несколько ярусов вниз и вообще уехали довольно далеко. Пошли технические тоннели, с трубами и кабелями по стенам, а потом и вовсе каменные своды. В финале мы оказались в давно заброшенном и пыльном помещении, где посередине цилиндрического зала торчит толстая чёрная колонна со сквозной нишей в нижней консоли. Там висит нечто вроде здоровенного двустороннего бронзового молота на решетчатой ферме.
— И что это за штука? — спросил я.
— Энергостанция-маяк Ушедших. Когда-то такие работали по всему Мультиверсуму, стабилизируя структуру Фрактала и накачивая своей энергией Дорогу. За счёт этого достигалась связность срезов и лёгкость передвижения между ними. Энергии она производила море, но имела расходники — кубические кристаллы, немного похожие на лёд. Вот такого примерно размера, — Мирена раздвинула ладони, показывая зазор в полметра. — Я понятия не имею, откуда они брались, но, когда стали заканчиваться, всё и посыпалось. Маяки выключались один за другим, Фрактал рассыпался на несвязанные ветви, выходить на Дорогу становилось всё тяжелее, ну и имеем то, что имеем, в итоге. Лет двадцать назад все серьёзные игроки в Мультиверсуме схлестнулись за последние кристаллы. Энергостанции находили и грабили… Нам долгое время везло, маяк тут не включался, о нём никто не знал, снаружи мы башню замаскировали… Но, видимо, как-то информация просочилась.
— Так вы теперь работаете на акках? Которые непонятно как перезаряжать?
— Чего непонятного? — удивилась Мирена. — Вот так.
Она подошла к консоли и дёрнула короткий бронзовый рычаг. На панели открылось гнездо.
— Если вставить сюда акк, то он зарядится.
— Вот так просто?
— Ну, да. При условии, что станция работает. Но она не работает. Так что вопрос не в том, как заряжают акки, а в том, где это делают. Если ещё где-то делают, конечно.
— Те, что отдали вам мы, взяты с боя как трофеи, значит, где-то всё-таки заряжают.
— Да и Мультиверсум пока не распался окончательно, — кивнула Мирена, — то есть рабочие маяки существуют. Но где они? Думаю, это одна из самых охраняемых тайн сейчас. Что, насмотрелись на наше былое величие? Поехали обратно?
* * *
Свой долгожданный протез я получил на следующее утро. Выглядело это так, как будто Мирена внесла в палату, небрежно помахивая ею, мою ногу. Волосатую и не очень изящную, но уж какая есть.
— И как она… крепится? — спросил я, рассматривая конечность.
Никаких ремней и застёжек не видно, просто углубление под культю, на дне которого такая же пластинка с чёрными кружками, как та, что у меня в ноге.
— Никак. Просто вставьте ногу.
Я вставил. Протез как будто обхватил её, плотно, но нежно, секунду или две покалывало, потом прошло.
— Пошевелите пальцами, подвигайте стопой.
Я попробовал.
— Чёрт! Как такое возможно! Совершенно как своя! Я даже не думаю, как это сделать, всё само происходит!
— Наступите, попробуйте пройтись.
Я встал с кровати. На две ноги. Почувствовал пол обеими пятками, шагнул, чуть не упал, Мирена заботливо поддержала меня под локоть. Решительно отобрал руку и пошёл сам. Слегка хромая от неполного доверия — несколько шагов опасался переносить вес на левую, но потом прошло.
— Как ощущения?
— Потрясающе, — сказал я честно. — Даже представить себе такого не мог! Я всё чувствую! Пол подошвой, сквозняк волосами на голени. И она слушается меня! Как родная!
— Прекрасно. Рада, что не разочаровала вас.
— А как она снимается? Как за ней ухаживать?
— Уход за протезом не требуется, снимать его незачем.
— Но… там же культя, её надо… не знаю… мыть?
— Не надо. Внутренняя поверхность полностью гигиенична, точнее, она симбиотична к вашей коже, никаких опрелостей или потёртостей не будет. Вы можете не отсоединять протез до конца жизни, хотя с возрастом, возможно, потребуется лёгкая коррекция внешнего вида, чтобы не было визуальных отличий от правой. Если Завод доживёт, то мы сделаем это в рамках гарантии.
— То есть он несъёмный? — я разглядываю ногу, понимая, что почти не различаю линию, где моя родная кожа переходит в искусственную.
— Его можно отсоединить мысленной командой. Возможно, потребуется некоторая тренировка, это не так естественно, как пошевелить пальцами, но большого труда не составит. Тем не менее, это не рекомендуемая процедура. Поверьте, эта ваша нога создаст вам гораздо меньше дискомфорта, чем вторая.
Мирена вывела меня на прогулку, и я впервые за долгое время шёл своими ногами. Вокруг Завода раскинулись малоэстетичные пустоши, пыльные и неинтересные, но мне было плевать. Я шёл ногами! Двумя! Ощущение — как летишь, честное слово. Я чувствовал неровности почвы сквозь подошву ботинка, иногда специально наступая на камушек, чтобы насладиться этим ощущением. Я чувствовал, как солнце нагревает верхнюю часть обуви, как касается голени штанина… Женщина шла рядом и улыбалась, глядя на мой восторг. Мы не разговаривали, мне было не до того — всеми чувствами и ощущениями стёк в новую ногу.
За обедом мы отметили обновку, выпив по бокалу вина. Мирена официально меня поздравила как состоявшегося клиента и сказала, что гарантия на изделие пожизненная, если, конечно, я не переживу сам Завод, что в текущей ситуации отнюдь не исключается.
А вечером вернулась Аннушка.
Моя растрёпанная пыльная любовь ввалилась в комнату, хлопнула меня по плечу, пнула по новой ноге (болевые ощущения очень натуральные) и заявила:
— Всё завтра! Я устала, как лошадь после забега! А ещё такая же потная и вонючая, поэтому держи нескромные мысли при себе. Выспись напоследок, это тебе пригодится, обещаю. Рада видеть тебя на двух ногах и спокойной ночи.
И удалилась.
Я стою в длинном коридоре, смотрю ей вслед и чувствую себя совершенно счастливым. Аннушка вернулась! Я что-то для неё значу!
* * *
— В общем, — говорит она за завтраком, не прекращая жевать, — я тут прокатилась до Центра.
Девушка с хлюпаньем втянула в себя полчашки кофе и продолжила:
— Да, неосторожно, знаю. Но
