мой, поскольку ты тоже достигнешь такого же уровня совершенства тела и духа. В этом я не сомневаюсь. Конечно, если ты не выйдешь из тела сейчас и не исчезнешь навечно.
Кейн снова протянул ему руку.
- Я хочу отправиться в это путешествие, - сказал Афафренфер.
- Я знаю. И знаю, почему.
Афафренфер перевёл взгляд с протянутой руки к глазам магистра Кейна.
- Из-за него, из-за Парбида, которого ты любил, - сказал Кейн. - Потому что ты надеешься, что он ждёт тебя там, и снова жаждешь его объятий — больше всего остального.
У Афафренфера отвисла челюсть. Он пытался отрицательно покачать головой, но не справился.
- В мультивселенной нет ничего сильнее любви, друг мой, - сказал Кейн, улыбнулся и придвинул свою руку ещё ближе.
Афафренфер принял предложенную помощь и расплёл свои ноги, легко встав перед другом.
- Магистр, как вы считаете, он там? Думаете, он меня ждёт?
Кейн пожал плечами, и Афафренфер понял, что монах не знает ответа и не станет лгать ему ради утешения.
- Ты уже всё сказал, - ответил Кейн. - У тебя есть вера. А у меня — надежда.
Какое-то время они молчали, спускаясь с горного склона по тропе.
- Я всё равно не понимаю. - признался Афафренфер, когда вскоре после заката перед ними показались огни монастыря Жёлтой Розы. - По вашим словам кажется, что возвращение в смертную оболочку — невероятный подвиг, требующий серьёзной борьбы.
- Так и есть.
Молодой монах пожал плечами.
- Когда мы вместе покинули моё тело перед лицом великого белого дракона, возвращение казалось таким...
- ...простым, - закончил Кейн. - Тебе оно казалось простым, потому что не ты начал трансценденцию, ты даже не знал об этом — и ты не слышал музыки небес, не видел красоты вселенной, прежде чем я вернул тебя в создание, известное под именем Афафренфера.
- Но у вас так легко это получилось.
- Не так легко, как ты думаешь, но да — с каждым выходом за пределы смертной оболочки преграждающие путь барьеры становятся... тоньше. В тот момент, когда мы и наши друзья оказались в огромной опасности, возвращение было простым. Мы должны были быть там — иначе пришлось бы оплакивать любимых.
- Но... - сказал Афафренфер. Казалось, он подавился словами и просто покачал головой.
- Со временем ты поймёшь, - пообещал Кейн. - Продолжай свою учёбу. Добейся совершенства разума и тела. Но предупреждаю тебя, когда ты решишь, что готов — и могут пройти годы с сегодняшнего дня, и меня может не быть рядом — эта первая попытка взошествия... Она может быть твоей единственной и стать концом существования Афафренфера.
- Вы уже говорили, но почему, магистр? - продолжал упорствовать Афафренфер. - Я знаю, что мои дела здесь ещё не закончены. Я знаю, что не готов испытать следующее...
- Если будет следующее, - вмешался Кейн.
- Если будет, - согласился Афафренфер. - Я всё это знаю, так почему вы думаете, что я откажусь от существования в качестве смертного?
Кейн остановился и на мгновение задумался, потом тепло улыбнулся молодому монаху.
- Ты занимался любовью — самим процессом, и довёл его до конца, так?
Афафренфер покраснел.
- Да, конечно.
- Тогда ты знаешь, что тело может требовать продолжения, требовать освобождения?
- Да, магистр.
- Тело не повернёт назад, и чтобы воспротивиться этому зову, необходима огромная мысленная и эмоциональная дисциплина. Когда ты достигнешь трансцендентности, ты познаешь такую радость — беспредельную, даже растущую со временем — а время окажется бессмысленным, оно будет течь мимо, но тебе нужно будет найти в себе силы отринуть чистую страсть в кратчайшие сроки, и неудача будет означать, что ты навеки покинешь это существование.
Афафренфер просто таращился на него с раскрытым ртом.
- Я не знаю, как объяснить ещё проще, - ответил на этот пустой взгляд старый монах. - Ты не захочешь возвращаться, и значит, не станет того тебя, которого знаешь ты сам и которого знают другие.
Магистр Кейн подождал, пока заметно потрясённый Афафренфер обдумает его слова, потом спросил:
- Ты по-прежнему хочешь это совершить?
- Хочу, - ответил молодой послушник. - Но, наверное, не сейчас.
- Когда будешь готов, - согласился Кейн.
- А как я пойму, что готов?
- Когда перестанешь бояться, что можешь не вернуться. Когда будешь верить, что узнал всё необходимое, что можно получить от этой жизни. Дело не в грусти и не в усталости от существования, нет. Такое состояние лишь сделает трансценденцию невозможной. Скорее, дело в законченности — такой законченности, что ты поймёшь — в этом существовании не осталось места для чего-то нового!
- Вам тоже так кажется?
- Уже больше ста лет!
- Но вы по-прежнему здесь.
Магистр Кейн пожал плечами.
- Отчасти, - загадочно ответил он. - Часть меня по-прежнему здесь, часть меня навсегда ушла.
- Так расскажите мне тайну!
- Я не могу. Та часть меня, что знает её, находится не здесь.
- Я не понимаю. Значит есть что-то ещё, кроме трансцендентности?
Кейн пожал плечами, вынудив Афафренфера повторить:
- Я не понимаю.
- Тебе и не нужно. Сейчас. Пока что. Тебе многое предстоит постичь.
- Тогда скажите мне, магистр, что мне нужно постичь сейчас?
- Что ты не захочешь возвращаться. Больше ничего.
ЧАСТЬ 1
Переменчивые судьбы и тревожные перспективы
Что называю я моим миром? Какая черная змея сидит в моей душе? При свете моя кожа черна; в темноте она становится белой от жара моего гнева, который я не могу подавить.
Если бы у меня хватило решимости уйти отсюда или из жизни либо выступить открыто против зла, царящего в этом мире, мире моих сородичей! Найти существование, которое не противоречит тому, во что я верю, и тому, что я искренне считаю истиной. Закнафейн До'Урден, так меня зовут, однако я не дроу ни на словах, ни на деле. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь объяснил мне, кто я такой. Пусть гнев этого мира обрушится на эти старые плечи, уже сожженные безнадежностью Мензоберранзана.
Мензоберранзан, что за ад ты собой являешь?
— Закнафейн До'Урден, «Отступник»
ГЛАВА 1
Слишком много переменных
Год Чёрной Гончей
1296 по Летосчислению Долин
Ей не нравилось ходить по переулкам
