начинается, — вымученно хохотнул двойник. — Ты меня победил, никакой ничьей, никаких полумер, только победа, только хардкор.
Что за хардкор такой, я не знал, но слово прозвучало гаденько.
Мой двойник поднялся, на ноги. От прежней бледности не осталось и следа. Раны на его лбу и щеке стремительно затягивались. Он снова выглядел бодро и нахально, в то время как я по-прежнему ощущал себя пережёванным.
— Твоё тело и связь с материальной магией этого мира должна быть на высоте, — принялся поучать меня двойник.
Мне показалось, что он больше не выглядит как подросток.
Он будто повзрослел за несколько секунд. Его тело стало крупнее, и теперь стало скорее походить на моего отца, или дядю Диму. Черты лица обострились, и теперь не были мальчишескими. Надбровные дуги увеличились, скулы заострились, нижняя челюсть стала шире и тяжелее. Взгляд стал строгим и пронзительным.
— Твоё направление это разведка. Тебе придётся бездействовать и наблюдать куда больше чем сражаться, но это не значит, что ты можешь позволить себе быть слабым. Твоё тело должно быть сильно, но ты не имеешь право использовать его бездумно, для грубой драки. Твоё тело, это оружие, которое стреляет лишь один раз и сразу наповал. Ты идеально оружие последнего шанса. Именно такие мысли должны быть в твоей голове, и никак иначе.
Ого, как разошёлся.
Я позволил себе усмехнуться. Очень уж пафосно звучали речи двойника, но меня тут же швырнуло на землю.
— Не смей непочтительно относиться к бесценной науке, — натужно просипел мой двойник. Я округлёнными глазами смотрел на него.
Он только что атаковал меня магией разума.
Но она ведь не работает в этом мире!
В следующий миг, тело моего противника изогнулось дугой. Он зарычал, и через боль выпрямился.
Из его рта струёй потекла кровь.
— Этот мир не признаёт магию разума, — расхохотался он.
Ага, будто я этого не знал.
— Целый мир пытается меня стереть, но я не поддамся, пока ты не усвоишь свой урок.
По его вновь побелевшему лицу, побежала кровавая слеза.
— В этом мире нет магии разума, но здравый смысл и разумность здесь ценятся превыше всего. Ты это не твоё тело. Ты это не устремления твоего духа. Ты в первую очередь это разум. Холодный, острый, готовый к любым испытаниям. Не поддающийся химическим реакциям тела и моральным терзаниям. Ты холодный разум достигающий цели. И когда ты это поймёшь, для тебя не останется недостижимых задач.
Говоря это, он смотрел на меня в упор, налитыми кровью глазами. По его щеками кровь текла уже струями.
Я не особо впечатлительный, но эта сцена отпечатается в моей памяти надолго.
В следующий миг, помещение залил яркий свет. Стены окружившие меня вдруг стали сужаться. Песок подо мной, при этом стал будто бурлить, но его уровень наоборот стал понижаться. Будто каменное крошево впитывалось в гранитные стены.
В следующий миг, стены и вовсе исчезли… Вернее они стали прозрачными.
Я увидел соседние комнаты, где несколько десятков других ребят сражались со своими копиями.
Вон Ирэн хлещет свою противницу лозами, то и дело уворачиваясь от ядовитых стрел. А её волк сцепился со своим двойником.
Росомахин прыгал по воздуху будто по земле, видимо создавая ступени благодаря своей стихии. Выглядело это эффектно, как и сотни копий, что будто живые, атаковали двойника, спрятавшегося за прозрачным коконом.
Казалось, что на двойника Росомахина набросилась целая армия невидимок.
Снежинская, будто ледяная королева, создала ледяную булаву и атаковала свою противницу, разбрызгивая крошечные льдинки.
Все ребята справлялись довольно неплохо.
Василий со своим двойником мелькали будто в лучах стробоскопа, то появляясь и осыпая друг друга ударами, то исчезая.
Внезапно ситуация изменилась.
Казалось, все двойники только и делали, что ожидали удачного момента. И вот, бойцы, будто сговорившись, стали делать ошибки. А в следующий миг…
Ирэн покатилась по каменному полу. В неё нацелились две лианы, на концах которых открылись две хищные пасти.
Миг, и сочащиеся ядом зубы сомкнулись на её плече и бедре.
Двойник Василия, подловил своего спарринг-партнёра, и сильно пнул того ногой в живот. Следом, на голову завалившегося подростка, полетел тяжёлый двуручный меч.
Я увидел Орлова, отступающего под градом воздушных копий сыплющихся на него.
И еще пять десятков ребят, для которых ситуация резко изменилась.
— Если ты хочешь, ты можешь помочь им. Всем. Но тогда ты не пройдёшь своё испытание, — произнёс вдруг голос моего двойника. От неожиданности я даже вздрогнул.
— Кто-то из них умрёт? — невозмутимо спросил я.
— Мне это неведомо, — хитро улыбнулся двойник.
— Можешь больше ничего не говорить. У каждого из них свой путь и своё испытание, которые они должны пройти, — твёрдо заявил я. — Если я вмешаюсь, они точно свои испытания не пройдут. А если я вмешаюсь, и они победят, то грош цена таким испытаниям. Это военная академия. Каждый должен самостоятельно пройти свой путь.
Я снова поглядел на своего двойника, и едва не поперхнулся.
На меня глядел архимаг Алексиус и хитро смотрел на меня. Как же гадко он улыбается. Сразу видно достойного мага разума.
— Божественный артефакт пожелал, чтобы ты прошёл именно это испытание. Видимо он не знает, скольких учеников ты погубил.
— Огни совершали грубые ошибки — были слишком слабыми. — пожал я плечами.
Вот сказал а самому не по себе. Видимо здравый смысл и опыт архимага борются во мне с юношеским максимализмом и излишней чувствительностью. Всё же подростком быть непросто.
— Это испытание слишком простое. Но здесь ничего удивительного, тренажёру слишком давно не приходилось прибегать к разуму. Вот и потерял сноровку.
— И что же, выходит я прошёл испытание? — спросил я.
— Выходит что так, — иронично поглядел на меня старик. — Но прояви уважение, не заставляй думать божественный дух, что заключён в этом артефакте, будто он недоработал. Это чревато.
— Спасибо за урок, — я глубоко поклонился почтенному и вызывающему уважению старцу. Всё же круто я выглядел тогда.
Копия моего былого кивнула в ответ.
— Так-то лучше, — ехидно сказал старик. — Дам тебе подсказку. Если пройдёшь и третье испытание, возможно заслужишь небольшой приз.
Стены вдруг завибрировали, а старик подмигнул мне.
— Всё-всё, молчу.
Его очертания поплыли. Фигура в белых одеждах стала таять. Мне показалось что лицо старика исказилось от боли.
От него отделился маленький светящийся шарик, и очень быстро устремился ко мне. Я не препятствовал, и даже убрал щиты, чтобы не
