Одна мысль о том, что его могут посадить в камеру, – пугала. Не просто нагоняла страх, а заставляла трепетать все его существо. И пока менты не отыщут настоящего убийцу, не отцепятся. Уж такая у них натура.
Время шло, а мать не возвращалась с работы.
Наконец в прихожей раздался звонок.
«Ну вот и мать приехала, – решил Валерка и на всякий случай выглянул в окно. – Если бы приехали менты, у подъезда должна стоять их машина. Они без машины и шагу не ступят. Раз машины нет, значит, это мать».
Звонок повторился еще и еще. Видно, мать торопилась, поняла по встревоженному голосу сына – что-то случилось.
Валерка выбежал в прихожую, открыл дверь и обомлел.
Перед ним стоял тот парень в белой рубашке с галстуком и с папкой в руке.
«Все», – Валерка мысленно простился со спокойной жизнью. К растерянности на его лице добавился еще страх перед этим уверенным в себе парнем. Тот смотрит, не моргнет, словно знает наперед, что Валерка причастен к смерти Наташки. И готов он ко всему, сжался, точно пружина, и стоит только Валерке сделать попытку закрыть дверь, он помешает. По всему видно – резкий парень. Да и оружие наверняка при нем. Натасканные они, менты.
Валерка, как плохо подготовленный к бою боксер, почувствовал себя проигравшим. Обреченно опустил руки: «Бери меня, сволочь!»
Этот с папочкой чуть улыбнулся, скривив губы:
– Лейтенант Зуев. Уголовный розыск, – выговорил он небрежно и тут же словно рассердился: – Я же тебя спросил там, помнишь? Знакомая? А ты что мне ответил?
Валерка заморгал глазами на мента, проклиная его последними словами, и опять соврал:
– Не помню я. Ну честное слово!
Он густо покраснел, а милиционер пристально взглянул на него и хмыкнул.
«Вот твердолобый привязался, – мучительно думал Валерка, давая лейтенанту самые нелестные характеристики. – Только бы в ментовку не потащил меня». Он посчитал уместным поскорее пригласить его в квартиру:
– Проходите, пожалуйста. Чего мы на пороге разговариваем?
– А чем угощать будешь? – шутливо спросил Зуев.
Но Валерка шутку не понял, отнесся к сказанному серьезно.
– Чаем с пирожными.
Не понял он, что лейтенант «бомбил» его этим. Решил проверить реакцию на отвлеченную тему. Ему шутить можно, он не в Валеркиной шкуре. И при исполнении. Лицо важное. А Валерка хоть и в своей квартире, но как ягненок перед волком.
Прежде чем пройти в комнату, лейтенант предусмотрительно заглянул за дверь, потом в ванную и туалет, спросил:
– Дома еще кто-нибудь есть?
Валерка хотел сказать, что с минуты на минуту должна приехать мать, но раздумал. Да и какое твердолобому менту дело до его матери? Ответил четко:
– Один я.
Лейтенанту как будто это и надо было. Он деловито уселся в кресло, раскрыл свою папку и сказал Валерке:
– Ты присаживайся. Не стой. Нам поговорить надо.
– Да, конечно. Давайте поговорим, – согласился Валерка.
– Только честно, – и Зуев подмигнул.
– Конечно, честно. Чего мне врать? За мной ничего такого… – заикнулся было он, но лейтенант так взглянул на него, что Валерка сразу замолчал.
– Ну? – как-то неопределенно спросил лейтенант. Во всяком случае, Валерка не понял, что означало это «ну».
– Что «ну»? – осмелился он повторить тот же вопрос.
Опер гневно сверкнул на Валерку своим недобрым взглядом:
– Ты Ванька-то из себя не строй! Лучше давай сразу и начистоту. Выкладывай, как дело было?
– С Наташей?
– Ну не со мной же! С Наташей. Давай, говори, – лейтенант уже порядком рассердился.
Чувствуя неприязненное к себе отношение, Валерка совсем разволновался и не знал, с чего начать, то ли с того момента, как они пошли в ресторан. Или вообще об их отношениях. В принципе можно было начать хоть с того, хоть с другого. Но ведь опять не угодишь и еще больше настроишь этого твердолобого против себя. А это нежелательно. Особенно сейчас. И он решил спросить совета у лейтенанта.
– Знаешь, – посоветовал твердолобый, – начни лучше с того, где голова девушки. – Лейтенант не сводил с него своих цепких глаз. Ему нравилось, что этот парень, крупнее его телом, трепещет перед ним, как кролик перед удавом. – Только смотри, не ври, – прозвучало угрожающе. – Знаешь, как я поступаю с теми, кто меня дурит?
Этого знать Валерке совсем не хотелось, и он поспешил ответить:
– Я не знаю. И вообще, по какому праву…
Короткий удар кулаком в челюсть заставил Валерку замолчать, не окончив фразы. Зуев спешил. Спешил получить от этого парня признание и доложить Камагину. Ему зачтется. Вот он какой молодец, Зуев.
– Будешь врать, отвезу в камеру. Там ты быстро все вспомнишь. Даже то, что было с тобой в материнской утробе, до твоего рождения, говнюк! Произошло убийство. Причем зверское. И я не собираюсь с тобой тратить время понапрасну. Ты – подозреваемый. Тебе понятно? У меня есть основания тебя подозревать.
– Но я не убивал Наташу! Не убивал! Честное слово! – Валерка, сам того не желая, заплакал. Не потому, что думал разжалобить твердолобого лейтенанта. От обиды. Убита его любимая девушка, а этот гад подозревает его и, похоже, будет стараться засадить.
– Ладно. Давай с тобой по порядку.
– Но ведь вы же мне не верите! Ни одному моему слову.
– Молчи! – зашипел лейтенант. – Не надо лишних слов. Отвечай лаконично и конкретно. Антипова вчера была с тобой в ресторане?
– Да. Была. Конечно. Чего бы я один туда поперся? Мы сидели. Потом…
– И что же потом? – спросил опер с ухмылочкой. Ведь не верил, гад, Валерке.
– Потом поссорились. Я ушел. Она осталась.
– Где?
– Возле ресторана. Я уехал. А она осталась возле остановки, – Валерка вздохнул и шмыгнул носом, утерев платочком слезы.
– Постой. Ты же только что говорил – у ресторана?
– Да остановка там рядом. Можно считать – у ресторана. Понимаете, я был сильно пьяный. Почти ничего не помню.
– Значит, ты был в таком состоянии, то есть степени опьянения, что ничего не помнишь? – уточнил твердолобый лейтенант и, записав это в объяснение, добавил: – Пишу с ваших слов, гражданин Валяев.
– Был, – сознался Валерка, взглянув на часы. Сейчас для него было важно, чтобы как можно скорее пришла мать. И тогда конец всем мытарствам. Она позвонит, куда надо, договорится и уж никак не позволит этому твердолобому издеваться над сыном. Все мысли его были сейчас только об этом, поэтому на вопросы мента он отвечал сбивчиво и не сразу сообразил, зачем лейтенант спросил его о каком-то ноже. Напряг память. «Вроде был нож. Со стола взял. Или не было ножа? Черт его знает, так сразу и не вспомнишь».
