Чучело своего бывшего мужа она поместила бы над диваном.Федор перебрался на него после того, как потерял работу в научном институте ивпал в депрессию. На диване он ел, спал и предавался тоске. В тоске он смотрелвсе телевизионные передачи, а когда Инга приходила домой, жаловался ей нанесправедливое устройство жизни. В стране происходило черт знает что, найтисебя в новых условиях таким тонким натурам, как Федор, было непросто. Ни однодело ему не подходило, поскольку требовало сил, сообразительности и постоянногоперемещения в пространстве. Он не был готов к тому, чтобы так грубо ломатьсебя. Инга, оказавшись без работы, пошла на курсы менеджмента, а деньги, покане устроилась в турагентство, добывала, торгуя на вещевом рынке.
Однажды, встретив жену на улице с набитыми сумками, Федорзаявил: «Боже, как стыдно, что моя жена торгует турецким барахлом!» Инга несмогла этого стерпеть, особенно если учесть, что муж жил на ее деньги. Ивыгнала его из квартиры. Диван, который «тонкая натура» пролежал до дыр,отправился вслед за ним — на помойку.
— Ты же знаешь, — Григорьев отвлек Ингу от мыслей,подскакивавших вместе с автомобилем на неровностях асфальта, — теткаАнфиса меня любит. Я не могу ответить на ее любовь свинством. Мы с тобой ужецелый год вместе, и, если я устрою для нее день рождения сам, один, она решит,что ты черствая. Или что мы разругались. Кроме того, что это за стол, которогоне касались женские руки?
— Мог бы попросить Надю, — ответила Инга. —Она бы не отказалась выступить в роли хозяйки.
Ни разу до сегодняшнего дня Григорьев не вызывал у Ингитаких сильных отрицательных эмоций. Он был на редкость уравновешен, аккуратен исдержан. Они прекрасно ладили, и Инге нравилось думать, что рано или поздно изних получится дружная супружеская пара.
— Ладно, — сказала она, решив, что загнатьвзбрыкнувшую жизнь обратно в привычную колею можно только силой, через «нехочу». — Мы с Таисией сделаем все, как надо. Уверена, твоя тетка будетдовольна.
— Это другое дело, — обрадовался Григорьев иоблегченно вздохнул. Тут же повел носом и удивился:
— У тебя что, новые духи? Очень оригинальные! Никак немогу понять, что за запах… «Живанши»? «Армани»?
— Пиво и раки, — буркнула Инга, отметив толькосейчас, что Григорьев даже не поинтересовался подробностями ее несчастий.
— Пиваираки? — слепив из ее ответа фамилию,переспросил он. — Японец? Кажется, эти японцы намерены составить серьезнуюконкуренцию французам. Кстати, с теткой Анфисой запросто можно поболтать опоследних тенденциях моды. Она за ней следит! В любом случае на дне рождения небудет скучно, я тебе обещаю.
Глава 2
На дне рождения действительно скучать не пришлось. Еслиучесть, что вечер начался с грандиозной драки, а закончился убийствомименинницы.
Уже после драки, о которой речь пойдет потом, в разгарвеселья тетка Григорьева пожаловалась на головную боль и ушла в свою комнату,заявив, что у нее начинается гипертонический криз. Через некоторое времябедняжку нашли на кровати уже бездыханной. Рядом лежала полупустая упаковкапилюль от давления. Прибывшие представители закона обнаружили в сумочке рецепт,выписанный участковым-врачом. И пришли к выводу, что пожилая дама, принимаялекарство, превысила допустимую дозу. Давление резко понизилось, и сердцеотказало.
В конце концов санитары увезли тело, представителиправоохранительных органов закончили, все свои дела и убрались восвояси.Оставшиеся гости некоторое время не могли оправиться от шока и сидели застолом, тупо глядя друг на друга. Только что маленькая, но довольно агрессивнаятетка Анфиса задавала тон вечеру. А теперь она мертва, и все сидят обалдевшие,с недоверчивым выражением на физиономиях, словно минуту назад тут былКопперфильд, который показал невероятный фокус и вылетел в окно.
— Боже мой, какая трагедия! — первой подала голосНадя и прикрыла ладошкой глаза. — Какое несчастье! Я не верю, что онаумерла…
— Ее убили, — неожиданно для всех сказала Таисия.
Надино лицо немедленно вынырнуло из-под руки. Глаза у неевыпучились так, словно их кто-то выдавливал изнутри, а шея вытянулась, как уквохчущей курицы. Григорьев разинул рот и не смог исторгнуть ни звука.
— Да ты что! — воскликнула Инга, озвучивая егонемой вопль. — Убили?! С чего ты взяла?!
Таисия пожала плечами:
— Анфиса меньше всего походила на человека, способногопринять горсть таблеток по ошибке.
И тут гостей словно прорвало. Заговорили все разом, причемвначале никто никого не слушал.
— Ерунда! — кипятился Илья Хомутов, нервно качаяногой, положенной на другую ногу. — Она выпила рюмочку и поплыла. Вполнемогла проглотить что-нибудь лишнее.
— Конечно, могла. Но если бы вы не подрались, —возвысила голос Надя, обращаясь к мужчинам, — таблетки ей вообще непонадобились бы! И Анфиса осталась бы жива. Это из-за вас у нее поднялосьдавление.
— Не говори глупостей! — рыкнул Григорьев. —Драка тут совершенно ни при чем.
— Конечно, ты оправдываешься! — воскликнулаНадя. — Потому что сам затеял дурацкий дебош.
Григорьев насупился и задышал часто и хрипло, словно пес,рвущийся с поводка. Инга заерзала на стуле. Ведь в драку он полез из-за нее!Бросился защищать ее честь.
А дело было вот в чем. Инга и Борис жили в одном доме, он —на четвертом, а она — на девятом этаже. На свидания Инга ездила на лифте:встречи всегда проходили на территории Григорьева. Да и вообще со стороны этовыглядело почти как совместная жизнь. У нее были ключи от его квартиры, онаследила за тем, чтобы вовремя оплачивались его коммунальные счета, а вхолодильнике не заканчивались продукты.
Как раз эту самую квартиру подарила Борису тетка Анфиса —единственная его родственница. Сама она при помощи маленького, но чертовскидеятельного брачного агентства вышла замуж за разменявшего девятый десятоккрасавца из деревни Большие Будки и прожила с ним счастливо три года. Совсемнедавно ее муж отправился к праотцам, и Анфиса вернулась в Москву справлятьсемидесятисемилетие среди своих. Своими были — сам Григорьев, его добрые друзьяНадя и Илья Хомутовы, а также ее ближайшая подруга Марфа Верлецкая.
Марфа и Анфиса дружили со школы и всю жизнь были не разлейвода, даже переехали вместе в этот самый дом. Марфа обосновалась в соседнемподъезде. Правда, весь последний год она просидела в деревне, возле какой-топасеки — поправляла здоровье медом. Ключи от квартиры Марфа оставилаГригорьеву, чтобы тот поливал цветы. А он, ясное дело, переложил эту почетнуюобязанность на Ингу.
Поднявшись к себе домой, Инга вспомнила, что неделю непоявлялась в квартире Марфы. Старушка вернется и, увидев, что земля совсемсухая, расстроится. А Григорьеву достанется на орехи. Недолго думая, Ингаперебежала из подъезда в подъезд, взлетела по лестнице и вонзила ключ взамочную скважину. Он повернулся бесшумно и мягко, словно нож в масле. Ингазакрыла дверь, хлопнула по выключателю, промчалась по коридору и ворвалась вгостиную. И тут же замерла «на полном скаку», подавившись глотком воздуха.
